Приближался праздник Пасхи. Этот праздник выпадал на 14 нисана, т. е. приблизительно на 14 апреля. Он начинался с заходом солнца перед первым полнолунием после дня весеннего равноденствия. Праздник опресноков – это были семь следующих за Пасхой дней. Так открывался год нового урожая, почему перед ним и должно было быть удалено из дома всё квасное. Пасха была великим праздником, и к ней относились также как к субботе. Праздник опресноков называли меньшим праздником. Пасха была одним из трех заповеданных в Исх_34.23, обязательных для всех иудеев праздников. Кроме Пасхи обязательными были также Пятидесятница и праздник Кущей. На праздник Пасхи в Иерусалим обязаны были приходить все взрослые иудеи мужского пола, жившие в радиусе 25 км от Иерусалима, но приходило намного больше людей. Каждый иудей мечтал вкусить хотя бы раз в своей жизни Пасху (то есть пасхального агнца) в Иерусалиме. Число паломников в Иерусалиме могло составлять около трех миллионов.

Праздник Пасхи имел историческое значение. Он напоминал об избавлении детей Израиля из египетского рабства. Бог посылал одну за другой казни на Египет и после каждой такой казни фараон обещал отпускать народ, но потом Бог ожесточал сердце свое, отказывался от данного им слова. И, наконец, настала ужасная ночь, когда ангел смерти должен был пройти по земле египетской и поразить каждого первенца в каждом доме. Израильтяне же должны были заколоть агнца и помазать пучком иссопа, обмоченным в крови агнца, перекладину и оба косяка двери каждого дома. Ангел смерти, увидев такой знак на двери, проходил мимо него, и жители дома оставались в безопасности. Таким образом, за спасение израильтян была заплачена страшная цена – смерть всех первенцев Египта. Израильтян защитила от смерти только кровь жертвенного агнца на косяках их дверей. Прежде чем отправиться в путь, израильтяне должны были поесть жареного мяса агнца и опресноки. Вот в память об этом прохождении ангела мимо дома, об этом избавлении и об этой трапезе и отмечалась Пасха. Это слово и означало «прохождение мимо», но также «пощада».

На время Пасхи паломники получали бесплатно кров и пищу. Конечно, все не могли уместиться в Иерусалиме и они останавливались в близлежащих городах и деревнях, в том числе в Вифании и в Виффагии.

В период Пасхи люди были очень разгорячены. Воспоминания об избавлении из египетского плена вызывали у людей мысли и желания о новом избавлении от Рима. На время Пасхи в Иерусалим из Кесарии вводили особые отряды и размещали их в крепости Антония, возвышавшейся над храмом. Римляне понимали, что во время Пасхи всякое может случиться и они не хотели допустить этого. Иудейские власти также знали, что в такой взрывоопасной атмосфере арест Иисуса вполне мог вызвать мятеж. Ведь народ, с точки зрения Марка, все еще на Его стороне. Вот почему иудейские власти искали скрытых путей и возможностей арестовать Его до того, как широкие массы узнают об этом.

Иудейские власти. Это не случайно, что отныне речь идет уже не о «традиционных» противниках Иисуса Христа, фарисеях, но о «первосвященниках и книжниках» (ст. 1; то же стт. 43–53; 15.1,31). Отныне земную участь Иисуса определяли те, кто чувствовали себя ответственными за веру и жизнь народа. К их решению разделаться с Иисусом у них были, как они справедливо полагали, веские богословские причины.

Он открыто выражал недовольство всем ходом храмового Богопочитания с его жертвенным культом. Он называл современный Ему храм «вертепом разбойников»: «И учил их, говоря: не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников. Услышали это книжники и первосвященники, и искали, как бы погубить Его, ибо боялись Его, потому что весь народ удивлялся учению Его» (11.17–18). Иисус изгонял торгующих из храма: «И когда Он ходил в храме, подошли к Нему первосвященники и книжники, и старейшины и говорили Ему: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал власть делать это?» (11.27–28). А после притчи о злых виноградарях они «старались схватить Его, но побоялись народа, ибо поняли, что о них сказал притчу; и, оставив Его, отошли» (12.12). Ввиду той симпатии, какую ко Христу испытывал народ, книжники и первосвященники не рисковали выступить против Него открыто. Поэтому «искали первосвященники и книжники, как бы взять Его хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущения в народе».

б) Помазание в Вифании.14.3-9 — «И когда был Он в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, – пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову. Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира? Ибо можно было бы продать его более нежели за триста динариев и раздать нищим. И роптали на нее. Но Иисус сказал: оставьте ее; что ее смущаете? Она доброе дело сделала для Меня. Ибо нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете. Она сделала, что могла: предварила помазать тело Мое к погребению. Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала».В рассказе о помазании любви – контраст к рассказу об убийственном заговоре. В то время как первосвященники и книжники договаривались о том, чтобы хитростью схватить Иисуса, Сам Он находился в доме Симона прокаженного в деревне Вифания. Прокаженный – и это еще одно отождествление Иисуса с отверженными или, в данном случае, бывшими отверженными. К возлежавшему Иисусу подошла женщина с алебастровым сосудом благовонного масла. Кто такой Симон прокаженный, почему Иисус был у него в гостях, как звали помазавшую Иисуса благовонным маслом женщину, – всего этого из Евангелия от Марка мы не узнаём. [Предание связывает эту женщину с Марией Магдалиной из Евангелия от Луки, той самой, из которой вышли семь бесов (Лк_8.2), и которая, помазав в доме некоего фарисея маслом ноги Иисуса, отерла их своими волосами (Лк_7.36–50). В Евангелии от Иоанна эта Мария названа сестрой Лазаря (Ин_11.2).]Был тогда такой обычай: окропить гостя, который пришел в дом и сел за стол, несколькими каплями благовонного масла. У женщины в чаше был нард – очень дорогое благовонное масло, которое получали из корня редкого индийского растения. Но женщина капнула на голову Иисуса не несколько капель этого драгоценного масла – она разбила сосуд и вылила Ему на голову все его содержимое. Зачем разбила сосуд? Здесь надо знать восточные обычаи того времени. Если из бокала пил выдающийся гость, бокал разбивали, чтобы его уже больше никогда не касалась рука менее знатного человека. Здесь то же произошло с сосудом благовонного масла.Женщина совершила помазание Иисуса. Безусловно, Марк желает обратить наше внимание на то, что этот акт свидетельствует о том, что Иисус – Помазанник, Христос, идущий к Своей земной смерти. Вряд ли об этом помышляла сама добрая женщина. Но вот Иисус в этом помазании и в том, что женщина разбила сосуд, усмотрел нечто такое, о чем не могла подумать ни эта женщина, ни прочие присутствующие. А именно, Он увидел в этом помазании пророчество о Его смерти: женщина «предварила помазать тело Мое к погребению», – сказал Он. И вот снова о восточном обычае: покойника сначала обмывали, а потом мазали его благовониями. После этого сосуд, в котором были благовония, разбивали, а черепки укладывали вместе с покойником в гроб. Так вот, женщина как раз это и сделала, хотя и не преднамеренно.Почему эта женщина решила помазать Иисуса, мы не знаем. Евангелисту и его Церкви важнее было в этой истории другое. Слушателям истории Марка, которые помнили призыв Иисуса Христа любить ближнего, неизбежно должен был прийти в голову тот вопрос, который задали прочие гости истории, участники трапезы, у которых действия женщины вызвали ропот: «К чему сия трата мира? Ибо можно было бы продать его более нежели за триста динариев и раздать нищим». 300 динариев!!! Ведь простому человеку надо было работать почти год только на то, чтобы купить такой сосуд благовонного масла. Это ли не безумная расточительность? ведь деньги можно было бы отдать бедным!