Когда возвещено было учение нашей религии и дивная проповедь дошла до слуха всех, поведав Христа и таинства (сообщенные) от Него: тогда "возмутились народы", по псалмопевцу, "и цари и князи собрались вместе" (Псал. 2, 2 ср. Деян. 4, 25), - и люди заблуждения гневались, когда воцарился Иисус. Всякий христианин отыскивался как злодей, - наказывался, кто был близко, и подвергался преследованию находившийся вдали.

Посему и Фоку даже и простота занятия и садоводство не укрыло (от преследования), но и о нем, как истинном Христовом ученике, было сделано донесение. II вот, пришли и к нему те, кои имели приказ увести его из жалкой этой и быстро текущей жизни, – без суда, без защиты; ибо и вина-то его была религия, – вина, которую ясным голосом исповедовал виновный, – и когда никто не вопрошал, делами показывал (веру свою), – а когда его спрашивали, радостно объявлял.

Итак, исполнители казни над ним и виновники нашего праздника, прийдя (в город), остановились у самого искомого, не зная (его) и, конечно, не будучи известны (ему), – но в тайне содержа пока причину своего прибытия, дабы, разузнав прежде от внегородних жителей: кто такой Фока и где жительствует, – неожиданно явиться (к нему) и схватить, как некогда Иудеи в саду с Иудою – Господа (взяли).

Пришли, внутри сетей имея добычу, асы – овна, волки – агнца ), [голубя – хищническая и с кривыми когтями птицы, как и пророк Исаия говорит], – и вместе с барсом почивал козленок, и с волками пасся ягненок, и львы сообща с теленком вели совместное жительство. Когда же, как обычно бывает, взаимообщение за столом возбудило доверие друг к другу, мученик начал расспрашивать у них: кто же они и чего ради прибыли в город его? Они же, почтив радушный прием и стрaннолюбие сего мужа и приказав никому не рассказывать, что услышит, открывают ему тайну и сообщают дело своего умысла, – и (именно) что Фоку ищут взять на казнь; посему кроме гостеприимства просили (его) оказать (им) и сие благодеяние – чтобы и потрудился вместе с ними в поимке искомого (человека). Выслушал служитель Господень и, приняв весть непоколебимою душою, не ощутил или высказал что либо низкое и неблагородное, - ни, убоявшись опасности, подумал о бегстве, - и это - имея к тому полную возможность, потому что еще и не известно им было, что он есть тот самый, кого они отыскивают. Но совершал совсем противоположное, решившись лучше мужаться, а не бежать. Конечно и на просьбу их склоняется. «И я, говорит, в предлежащем деле окажу вам содействие, ибо знаю сего мужа и, поискав, легко найду его, – не в продолжительном времени, но на следующий день, и вам самим покажу; только вы упокоитесь в этот убогом пристанище моем.

Так, поручившись пред ними твердым обещанием, он разделяет себя между двумя предметами: приемом своих убийц, и приготовлением гроба. Приготовив же могилу и нужное для погребения, он пришел к ним на следующий день и сказал: "старательно отыскал я вам Фоку, готова уже ловитва и, если угодно, да будет взята". Когда же они от радости сказали: "где человек сей?" - говорит: "не далеко, но с вами, это я сам пред вами, приступите к делу и исполните цель путешествия и труда вашего".

От этих слов ужаснулись в сердцах своих и оцепенели люди те, устыдившись соли и стола и при бедности своей столь щедрого хозяина. А он и еще увещевал их к смелости убиения и повелевал ни мало не колебаться, говоря, что не их это руки убийство, но дело тех, кто дал приказание это. Сказал, убедил, пострадал и с отрубленною главою принесен Богу в жертву благоугодную. Столп и утверждение божественных церквей вселенной, с того времени до ныне, в нем имеем мы, человеки. II из мучеников сей есть славнейший, имея первенство даже между наилучшими. Всех поголовно привлекает он к своему пристанищу, и большие дороги наполнены поспешающими из каждой страны к месту молитвы. Есть ведь великолепный тот храм, коему дано в удел иметь священное тело мученика, - угнетенных упокоение, болящих врачебница, алчущих трапеза. Да, обильнее питает Фока ныне, по смерти, - чем, Иосиф некогда в Египте при жизни. Тот менял хлеб на деньги, а этот даром подает нуждающимся.

Так толпы нищих и скитальцев притекают к Синопской косе, как бы к некоей общей сокровищнице. Но так это там. Если же где и в другом месте, благодаря малым останкам, мученик устроил себе как бы некое выселение из отчизны: то и такое место дивно и для всех христиан вожделенно, точно также как и сие у нас священное место есть пристанище празднующих, ибо честна пред Господом смерть преподобных его. И по многим местам разделенные, останки везде сохраняют треблaженному всецелое благоговение. Так же и в царственном граде, главе Италии и царице мира, бывает всенародное торжество мученику и чествование, – есть (там) и храм знаменитый, великолепно украшенный. И не менее, чем Петра и Павла, Римляне почитают Фоку. Посему, как известно, и главу мученика приобрели старательно, усвоив себе настроение, противоположное гнусной Иродиаде. Ведь эта, жаждая крови, праведника честную главу выпросила на поругание, – те же, для чествования и пользы своей, достойным образом приобрели себе мученическую главу. Корабельщики же и мореплаватели, повсюду находящиеся, – не переплывающие Понт Евксинсинский только, но и пересекающие Адриатику и носящиеся по Эгейскому морю, – и те, кои плавают по Западному океану и находятся в заливах Восточного моря, – обратили в новое славословие мученика те обычные возгласы, которыми облегчают труды мореплавания, – даже и посредством языка всячески воспевается ими Фока, поелику он и (действительно) подает ясные знаки помощи.

Так он много раз явился, то ночью, пред наступлением бури, пробуждая кормчего, задремавшего у руля; то опять (явился) растягивая канаты, наблюдая за парусом и с носа (корабля) усматривая отмели. Отсюда и обычай явился у мореплавателей – иметь Фоку своим сотрапезником. И поелику теперь уже бестелесному невозможно быть сохлебником и общником стола, то узнайте как благочестивый разум умудрился на невозможное.Каждый день они отделяют мученику часть кушаний соразмерно доле ядущих. Откупая ее, один из сотрапезников вносит деньги, на следующий день – другой, потом – третий. И этот жребий покупки, обходя всех, ежедневно дает (нового) покупателя доли. Когда же круг (очередной) обойдет их и они пристанут к земле, то деньги разделяются алчущим. И это – часть Фоки, бедным благодеяние.Благоговеют и цари пред ним, мужественнейшим и боголюбивым, – и многоценными сокровищами украшают храм достославного бедняка: потомки имеют соревнование превзойти (в этом) старших.И это уже не удивительно, если благочестивые мужи Римского владычества, совоспитанники закона и права, столь благоговейными оказываются в отношении к служителю Христову, когда и к варварам уже проникло почитание его. И даже все наиболее дикие Скифы, – а именно те, кои обитают на материке по ту сторону Евксинского Понта, жители при озер Меотис и реке Тaнаис, – также и те, кои населяют Босфор и простираются до реки Фасис: все они совершают торжественное чествование вертоградарю, и, (далеко) отстоя от нас по всем обычаям и занятиям, в этом одном оказываются единомышленными (с нами), укрощаемые истиною в дикости нравов.Так один князь и царь тамошний, сложив с головы своей венец, блистающий золотом и цветами камней, и сняв военный панцирь, состоящий из дорогого вещества, – ведь вооружение варваров пышно и роскошно, – послал оба приношения чрез мученика Богу, посвятив знаки и своей силы и своего достоинства:, ибо ясно, что венец был благодарственною жертвою царского достоинства, а панцирь – военной силы.A непрестанно, затем, случающиеся благодеяния посредством видений во сне и исцелений, которые получают страждущие – каким образом кто и расскажет (о них), так как невозможным оказывается слову направляться на каждое действие его?Итак, окончив здесь, мы принесем славу Спасителю Богу, Коего рабы верные удостоены такой благодати, что в отношении ко всякой нужде и обстоятельству, по данному им дару, благодтельствуют сорабам своим – и это, по отшествии отсюда и разлучении с телом, коих действенная память ежедневно обтекает города и селения, повсюду проповедуя Благодетеля Господа, - Коему подобает всякая честь, и поклонение, держава, и величие, и великолепие, - ныне и во веки веков. Аминь