Что это, слова восторга или выражение истины действительной? Как бы кто ни изъяснял их, а для нас в сих словах нет ничего преувеличенного; ибо что говорится в них, то самое давно сказано еще святым Давидом, который также в одном из псалмов своих призывает все стихии на прославление имени Господня, и не только стихии, но и то, что нам кажется в них как бы некиим замешательством и злом. Хвалите, - восклицает он, - Господа от земли, змиеве и вся бездны: огнь, град, снег, голотъ, дух бурен, творящая слово Его! (Пс. 148; 7-8). Видишь, что у Давида хвалит Господа - самый град и дух бурен, от коего мы не знаем куда укрыться. Но Давид, скажешь, в святом восторге своем олицетворяет тварь неодушевленную, так что хвалят Господа не стихии, а в стихиях он же сам. Хорошо: обратимся к другому свидетелю. У святого Павла, когда он писал Послание к Римлянам, не было в руках лиры Давидовой, а одна простая книжная трость апостола, но послушай, что говорит он о всей, так называемой, неразумной и бесчувственной природе. Вемы, яко вся тварь с нами совоздыхает и сболезнует даже до ныне. Чаяние бо твари откровения сынов Божиих чает. Суете бо твари повинуся не волею, но за повинувшего ю на уповании. Яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих (Рим. 8; 19-22). Видишь, как он смотрит на всю тварь, именно на всю, не исключая ничего! В ней, по замечанию апостола, то же самое, что в людях: страдания и надежда на освобождение. Если же вся тварь, как открывает святой Павел, сочувствует нашей бедности и бренности, потому что разделяет их с нами; если притом вся тварь ожидает вместе с нами освобождения от зол, гнетущих нас и ее, то не естественно ли следует за сим, что вся тварь должна почувствовать, когда в сем жалком положении произойдет какая-либо перемена на лучшее? Не естественно ли заключить, что стоны ее затихли, и место ожидания заступила у нее радость, когда она увидела, что явился наконец на земле между человеками Тот, Который свергнет бремя проклятия со всех и всего, доставит и земнородным и земле мир и благословение, и таким образом восставит Собою всяческая? (Еф. 1; 10). Поелику же благотворная перемена сия в судьбе нашей произошла в настоящий день, то нисколько неудивительно, что день сей есть день радости не для человек токмо, а для всей твари; и Церковь, приглашая землю к благовестию, а небеса к похвале, выражает сим только то, что есть на самом деле.

Итак, братие мои, когда услышите из уст простолюдина, что ныне играет солнце, не спешите давать знать ему вашею улыбкою, что он ошибается. Нет, простым языком своим он выражает то же самое, что говорит нам о сем предмете самое возвышенное любомудрие христианское. Вместо глумления в сем случае над так называемыми предрассудками народными, вспомните мысль апостола о стенании всея твари вследствие нашего падения, - и вы сами, может быть, будете искать ныне признаков радости и на небе, и на земле. Бедная та мудрость, которая думает ограничивать и наши бедствия и наши радости одними нами; нет, в мире, как не напрасно говорят, все связано между собою; тем паче все связано с человеком, хотя мы по близорукости умственной и не видим подробностей этой связи. Правда, что человек выше всего видимого; правда, что по свободе, ему предоставленной, он составляет великую особенность в ряду существ, и даже нечто противоположное всей, так называемой, неразумной природе; но при всем этом мы есмы только часть, хотя самая важная, целого, и не можем ни страдать, ни радоваться одни. Напротив, поелику человек есть как бы средоточие всего, по крайней мере, видимого творения, то происходящее с ним по сему самому не может не отражаться на всех концах круга, им занимаемого. И вот любомудрие, столь же отрадное, как и вполне достойное ума человеческого, изображенное не Платоном или Аристотелем, а Павлом и Петром или, точнее, Духом Святым!

Но играет ли, или не играет ныне солнце - это еще не так важно для дела нашего спасения с тобою, возлюбленный слушатель; а крайне важно вот что - играет ли ныне или не играет, то есть чувствует или не чувствует радость спасения собственное наше сердце? О, как должен быть радостен день настоящий для тех, кои, живя по правилам Евангелия, успели благодатью Божиею освободиться от уз греха и страстей и сподобились приять внутрь себя залог Духа Святаго! Не погрешим против истины, если скажем, что они испытывают ныне подобное тому, что было со святой Елисаветою, когда она встретила Матерь Божию, после Благовещения Ангельского. Как Елисавета почувствовала при сем взыграние младенца во чреве ее, так и они, при гласе к Деве Архангела, чувствуют внутри себя духовное взыграние ...потаеный сердца человек... (1 Пет. 3; 4), который, по внутреннему существу его, есть то же самое Слово, еже ныне плоть бысть, долженствующее, по уверению апостола ...верою вселиться... (Еф. 3; 17) в каждого из нас. Какие бы извне несчастия ни окружали ныне таковых христоносцев, хотя бы они находились в бедности и озлоблении, хотя бы сидели в узах и темнице, хотя бы страдали от болезней и мук, - ничто не может отнять у них той радости духа и того веселия по Бозе, кои заменяют для них все.

А ты, нераскаянный грешник, как бы ни представлялся радующимся в настоящий день, как бы ни веселился, ни торжествовал, внутри тебя нет и не может быть ни мира, ни радости, ибо откуда бы ты взял ее? Ее может дать токмо Сам Спаситель, а у тебя нет никакого живого союза с Ним, кроме как на словах. Ее может принять и вместить токмо чистая и мирная совесть, а у тебя она и темна, и возмущенна, и болезненна. Если ты придешь ныне (и дай Бог, чтобы пришел!) в себя и очувствуешься от ожесточения во грехе, то вместо радости ты должен исполниться уныния и страха. Ибо что в таком случае увидишь ты? Увидишь снисшедшего на землю для твоего спасения Самого Сына Божия, а себя, яко безумного, убегающим от Сего Спасителя и презирающим дело своего спасения! Увидишь небо и землю, всю неразумную тварь с радостью отзывающейся на глас всемогущего Искупителя, а себя, существо разумное, подобного мертвецу, не внемлющему сему гласу и почивающему на ложе страстей сном смертным! Что может быть преступнее и безумнее такового поведения?

Перестанем же, погибающий во грехах собрат, обманывать самих себя. Между Иеговой и Ваалом, между Спасителем и грехом нет и не может быть союза. Итак, одно из двух: или оставим навсегда порок и начнем жить как повелевает святая вера и совесть; или перестанем уже носить и имя христианина, и участвовать в Таинствах и празднествах Святой Церкви. Аминь.

Слово на день Благовещения Пресвятой Богородицы

Мы предполагали, братие мои, побеседовать ныне с вами духовно о настоящем празднестве нашем и поучиться, сколько возможно, из Евангельского сказания о Благовещении Пресвятой Девы от Архангела, но Господу угодно было другое. Под конец самого богослужения, когда уже нам надлежало выйти перед вами на сие священное место, внезапно дошел до слуха нашего из-за Дуная вопль Церкви Болгарской...

С радостью великою встретила она победоносное воинство наше, по его переходе за Дунай, встретила как своих собратий по вере и языку, как своих защитников и освободителей! Но, увы, в каком состоянии предстала она нашей рати православной! Предстала униженною, поруганною, нагою, изъязвленною!И во-первых, в Болгарии нечем возвещать всенародно времени и часов богослужения; потому что жестокосердые поклонники Магомета не могли сносить звука церковных колоколов, как бы предвидя в нем знак всеобщего народного пробуждения и конец своего неправедного владычества над сею, некогда славною, страною.Во-вторых, на храмах болгарских нет и того, что по самому простому понятию, составляет главное отличие храмов от зданий обыкновенных, - нет, то есть, знамения святого креста, ибо магометане также не любят видеть его нигде, как обличителя своего нечестия, и потому воспрещается христианам его всенародное употребление. В самых храмах болгарских во всем крайняя скудость от постоянных притеснений: нет в достаточном количестве ни книг церковных, по коим должно совершаться богослужение, ни одежд священных для служителей алтаря, ни даже сколько-нибудь благоприличных сосудов для совершения Таинства Пречистого Тела и Крови Христовой.И вот злополучная Церковь Болгарская, по снятии с нее уз и цепей христолюбивыми войсками нашими, простирает освобожденные руки свои к Церкви Всероссийской, умоляя ее первее всего о помощи бедным храмам своим!..По близости места и расстояния к нам первым, братие мои, достиг вопль сей; и мы спешим обратиться к слуху и сердцам вашим в сей благознаменитый день празднества.Если Сын Божий оставил славу, которую имел от вечности у Отца, и сошел на землю ради нашего спасения, вселился для сего во утробу Преблагословенныя Девы Марии, принял таким образом лицо раба, - и для чего пришел, для чего воплотился? Дабы, восприяв нашу плоть, отдать ее за нас на крест в жертву правосудия небесного, раздраженного грехами человеческими; может ли быть снисхождение большее, смирение глубже, любовь выше и сильнее?Покажем же, братие мои, и с нашей стороны, что мы любим нашего Спасителя воистину и умеем ценить бесценные заслуги Его. И для сего изберем страждущую Церковь Болгарскую, ибо что мы сделаем для нее во имя общего Спасителя нашего, то будет принято и усвоено Им Самим. Покажем, я говорю, любовь свою к Нему. Се, Он вскоре пойдет за нас на страдание и крест! А мы пойдем спешными стопами, дабы приобрести и устроить что-либо, во имя Его, для страждущих собратий наших по вере. Кто может сделать многое, сделай многое: там воздастся за все сторицею! Кто не в состоянии сделать многое, сделай малое, ибо Господь взирает не на количество и цену приносимого, а на сердце приносящего. Вдовица, упоминаемая в Евангелии, вложила в церковную корвану (казну церковную) не тысячи и сотни, а только две лепты; и Господь возвеличил ее приношение пред всеми прочими, потому что она сделала из любви ко Господу и храму Его все, возможное для нее. Поступим так и мы. Да не скажут собратия наши, что они, находясь под жестоким игом, вопияли к нам о помощи и не были услышаны! Да не скажет некогда Сам Господь наш на Суде Своем: наг... бех... и не оденете Мене! (Мф. 25; 43). Аминь.