Игуменъ Дамаскинъ въ своихъ келейныхъ записяхъ оставилъ слѣдующее, случившееся въ 1853 году, событіе. Изложеніе рѣчи оставляемъ почти какъ есть въ подлинникѣ Игумена Дамаскина.

«Валаамскаго монастыря монахъ Ѳеофилактъ, проходя келарское послушаніе, простудилъ правую руку, въ которой впослѣдствіи открылась сильная ломота, такъ что онъ не могъ терпѣть и не находилъ себѣ мѣста отъ болѣзни. Прибѣгалъ онъ ко многимъ медицинскимъ пособіямъ, но всё было тщетно, тѣмъ болѣе, что и самъ онъ, понимая нѣсколько медицину, пользовалъ другихъ, но нѣтъ, аще не Господъ созиждетъ, то всуе труждается человѣкъ (Пс. 126, 1).

Будучи не въ силахъ болѣе проходить келарское послушаніе, старецъ Ѳеофилактъ, по волѣ Настоятеля, удалился въ Большой Михайловскій скитъ и здѣсь, исключительно посвятивъ себя строгой аскетической жизни, оставя всѣ медицинскія пособія, онъ вполнѣ предался Господу, по слову Псалмопѣвца: Возверзи на Господа печалъ твою. Умолялъ онъ Господа и угодниковъ Его, прося облегчить его болѣзнь, которая довела его уже до крайности, ибо хотя духъ-то и бодръ, но плоть наша, по слову Господа, — немощна.

Въ одно время, когда въ Михайловскомъ скиту была литургія, старецъ Ѳеофилактъ пришелъ въ церковь во время проскомидіи и здѣсь въ скорби сердца своего призвалъ Господа, и Господь услышалъ его, ибо близъ Господъ всѣмъ призывающимъ Его и волю боящихся Его сотворитъ и молитву ихъ услышитъ (Пс. 144, 18-19). Итакъ, старецъ вошелъ на правый клиросъ и сталъ предъ образомъ святаго Іоанна Дамаскина, находящагося въ иконостасѣ, и, воззрѣвъ съ живой вѣрой на священный ликъ угодника Божія, привелъ себѣ на память страдальческій подвигъ сего досточуднаго мужа и невинное отсѣченіе его десницы, а затѣмъ чудесное и славное исцѣленіе оной. О. Ѳеофилактъ разгорѣвшись любовію къ угоднику Божію и отъ сердца помолившись Ему, призываль Его помочь ему въ нестерпимой болѣзни; затѣмъ, сотворивъ три земныхъ поклона съ вѣрой приложилъ свою больную руку къ изображенной на образѣ Его десницѣ, продержавъ такъ съ минуту и положивъ еще три земныхъ поклона, онъ внѣзапно почувствовалъ облегченіе и, отступя отъ иконы, въ радости сердца сталъ возсылать благодарную молитву угоднику Божію за облегченіе отъ болѣзни. По окончаніи обѣдни возвратясь въ келлію, онъ отъ радости не вѣрилъ самъ себѣ, но вечеромъ опять началъ думать, а что если сію наступающую ночь, какъ и прошедшую, придется провести всю безъ сна, но вполнѣ поручивъ себя угоднику Божію и совершивъ свой обычный келейный канонъ, не чувствуя совершенно болѣзни, возлегъ на свой одръ и уснулъ крѣпкимъ сномъ.

Пробудившись отъ сна, старецъ Ѳеофилактъ ощутилъ себя совершенно здоровымъ. Возблагодаривъ тогда отъ всего сердца угодника Божія Преподобнаго Іоанна Дамаскина, онъ разсказалъ все случившееся Отцу Игумену. Съ тѣхъ поръ у него болѣзнь эта окончательно прекратилась, и онъ благословляетъ Господа, дивнаго во Святыхъ Своихъ.

Писано со словъ монаха Ѳеофилакта, по благословенію Настоятеля въ 1860 году, т.е. спустя 7 лѣтъ по исцвленіи (запись объ этомъ смотри въ архивахъ).

27. ЯВЛЕНІЕ ИЗЪ ЗАГРОБНАГО МІРА МОНАХА ІУЛІАНА

При Отцѣ Игуменѣ Пафнутіи однажды было такое событіе. 11-го Ноября 1906 года скончался еше не старый 48-лѣтній монахъ Іуліанъ. Прошло нѣсколько дней послѣ его смерти. И вотъ какъ-то дежурившій по ночамъ въ нижнемъ соборѣ 70-лѣтній старецъ, монахъ Адамъ, человѣкъ твердой воли и мужественной души, въ міру Николаевскій солдатъ, много кое-чего видавшій на своемъ вѣку, вообше человѣкъ небоязливый и спокойный, среди глубокой ночи, часовъ около 2-хъ зажегъ свѣчку, взялъ поминальный синодикъ и, ставъ на правомъ клиросѣ. по обычаю своему началъ поминать братію о упокоеніи. «Вдругъ я слышу, —говорилъ намъ О. Адамъ, — позади себя голосъ: «Помолись и за меня — монаха Іуліана». Я оглянулся назадъ и вижу -посреди церкви, въ длинной бѣлой рубашкѣ и клобукѣ стоитъ монахъ Іуліанъ, умершій 9 дней тому назадъ, и горько-горько плачетъ; причемъ рукавомъ своей рубашки вытираетъ свои льющіяся изъ глазъ слезы. Съ лѣвой стороны церкви ярко горѣли дрова. и огонь изъ камина ясно освѣщалъ всю его фигуру. У меня, продолжалъ О. Адамъ, — при полномъ сознаніи, что это человѣкъ «не отъ міра сего», какъ уже умершій, въ душѣ не обнаружилось ни малѣйшаго страха или смущенія, но я спокойно смотрѣлъ на него и говорилъ съ нимъ, какъ будто съ живымъ человѣкомъ. «Скажи отцу Игумену и братіи, — произнесъ явившійся, — чтобы они помолились за меня, мнѣ очень худо, я не раскаялся въ одномъ грѣхѣ и за это попалъ въ бездну». «Скажи братіи, чтобы они раскаявались непременно во всѣхъ своихъ грѣхахъ; нераскаявшимся здѣсь очень бываетъ худо». Говоря это, монахъ Іуліанъ горько плакалъ и утиралъ слезы рукавомъ рубашки. У меня же въ это время не было ни малѣйшаго страха. «Ахъ ты, бѣдный Іуліанъ! сказалъ я ему сочувственно, значитъ, твое положеніе неважное». —«Да! — подтвердилъ онъ. — Я попалъ въ бездну. Охъ, какъ плохо тому, кто нераскаяннымъ отойдетъ отъ сей земной жизни! Скажи, непременно скажи братіи, чтобы не таили предъ духовникомъ своихъ грѣховъ, но спѣшили бы сокрушенно исповѣдовать ихъ на исповѣди». «Послѣ этого, говорилъ О. Адамъ, я посмотрѣлъ на иконостасъ и положилъ три земныхъ поклона о упокоеніи монаха Іуліана. Потомъ я взглянулъ на то мѣсто, гдѣ онъ стоялъ, а его уже не было. Видно, подумалъ я, онъ ушелъ за колонну съ лѣвой стороны храма. Взявъ въ руки свѣчку, я пошелъ въ обходъ всего храма и, пройдя половину храма, не видя явившагося тутъ, внезапно какъ бы пришелъ въ себя и съ ужасомъ понялъ, что я разговаривалъ съ человѣкомъ изъ другого міра — съ покойникомъ. Напалъ на меня тогда такой сильный и непонятный страхъ, что я буквально задрожалъ всѣмъ тѣломъ, руки и ноги у меня затряслись и свѣчка выпала изъ моихъ рукъ. Потомъ, хотя этотъ страхъ скоро прошелъ, но руки-то тряслись дня три. О всемъ видѣнномъ мною, я разсказалъ братіи. Нѣкоторые мнѣ повѣрили, а другіе съ насмѣшкой и недовѣріемъ отнеслись къ моему видѣнію. Но я не лгу, что мнѣ за интересъ лгать, 70-лѣтнему старику!» — говорилъ О. Адамъ. Послѣ онъ все это событіе собственноручно записалъ въ тетрадь и отдалъ на храненіе въ монастырскую библіотеку, для памяти и на пользу братіи. 28. ЧУДО ОТЪ МОЩЕЙ ПРЕПОДОБНЫХЪ СЕРГІЯ И ГЕРМАНА Повѣдалъ намъ Іеромонахъ О. А. слѣдующее событіе о исцѣленіи своей руки. «Когда я жилъ ещё въ новоначаліи, будучи ещё рясофорнымъ монахомъ, то, часто работая на холоду, я сильно простудилъ правую руку, сначала ещё не такъ сильно она болѣла, а потомъ чѣмъ дальше, тѣмъ сильнѣе болѣть стала. Наконецъ болѣзнь до того усилилась, что я былъ не въ состояніи даже поднять руку, чтобы сдѣлать крестное знаменіе. Наступилъ Великій постъ. Помню, въ Понедѣльникъ вечеромъ пошелъ я съ великимъ трудомъ въ церковь. Читали положенный на повечеріи канонъ св. Андрея Критскаго. Забрался я на хоры въ сторонку, чтобы меныие меня люди видѣли; но и на хорахъ пришлось встать между двумя старцами, первый -- Іеромонахъ Августинъ, впослѣдствіи Іеросхимонахъ Алексій, а второй — монахъ Филаретъ -- столяръ. Старцы, видя, что я стою и не дѣлаю, какъ положено по уставу на каждый стихъ по три поясныхъ поклона, стали меня, не зная того, что я болѣнъ, укорять какъ лѣниваго и нерадиваго. Сначала я всё молчалъ, но потомъ, когда они стали меня больше журить, я не вытерпѣлъ, сказалъ имъ слезно: «Отцы, повѣрьте мнѣ, я руки не могу поднять, настолько она у меня отъ простуды сильно болитъ, что я не въ состояніи её поднять, чтобы перекреститься. Что же мнѣ дѣлать? Вѣдь я и самъ не радъ этому и сильно объ этомъ скорблю!» Тогда они, узнавъ мое положеніе, пожалѣли меня и посочувствовали моей скорби. Я же, въ скорби сердца моего помолясь усердно Богу, сошелъ съ хоръ и, подойдя къ ракѣ мощей Преподобныхъ Отцевъ нашихъ Сергія и Германа, попросилъ ихъ какъ могъ о помощи и исцѣленіи моей руки, и когда сталъ прикладываться къ нимъ, то ощутилъ, что рука моя по-прежнему свободно поднимается безъ всякой боли, и я легко положилъ на себѣ крестное знаменіе. Отъ радости я и самъ себѣ не вѣрилъ: былъ сильно изумленъ и не могъ понять, какъ это такъ быстро окончилась моя лютая и мучительная болѣзнь по молитвамъ Предивныхъ Угодниковъ нашихъ Преподобныхъ Сергія и Германа. Отойдя отъ раки и крестясь безъ всякой боли, свободно, я отъ всего своего сердца возблагодарилъ Угодниковъ Божіихъ за ихъ скорую помощь. Съ тѣхъ поръ даже до сего времени я не ощущаю совершенно никакой боли въ своей рукѣ». 29. СПАСЕНІЕ ОТЪ СМЕРТИ ПОМОЩІЮ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ Не такъ давно повѣдалъ намъ монахъ О. П. событіе, случившееся съ нимъ годъ тому назадъ. «Любилъ я, — разсказывалъ онъ, — въ свободное отъ послушанія время пройтись и подышать свѣжимъ воздухомъ. Вотъ прошлой зимой и понравилось мнѣ ходить по льду до Никольскаго скита, находящагося, какъ извѣстно, отъ монастыря на разстояніи одной версты. Главнымъ образомъ, меня привлекалъ храмъ во имя Святителя Николая, къ которому я издавна имѣлъ любовь и вѣру въ его благодатную помощь. Вотъ однажды какъ-то пошелъ я, по своему обыкновенію, по льду. Дѣло это было весной, но ледъ былъ довольно ещё крѣпкій. Поэтому шелъ я увѣренно и спокойно; тѣмъ болѣе я былъ спокоенъ, что по этому мѣсту я уже ходилъ раньше: вчера и третьяго дня. Вдругъ неожиданно передъ самымъ скитомъ я почувствовалъ, что ледъ подъ моими ногами опускается, и не успѣлъ ещё я, какъ говорится, глазомъ моргнуть, какъ по самую грудь погрузился въ холодную воду, только руки остались на повѣрхности льда. Попробовалъ было я выскочить навѣрхъ. Но не тутъ-то было! Вижу, ледъ около меня совсѣмъ слабый и я едва только держусь на немъ. Тогда я сообразилъ, что если только начну я барахтаться въ водѣ, то совсѣмъ съ головой уйду подъ ледъ. Такъ какъ задержаться было совершенно не за что, настолько былъ слабъ ледъ. Признаться, сначала я порядочно поиспугался и понялъ, что мнѣ своими силами никакъ не возможно спастись отъ потопленія. И вотъ тутъ-то я и вспомнилъ Великаго Чудотворца Святителя Христова Николая, спасающаго всѣхъ, съ вѣрою къ нему прибѣгающихъ и призывающихъ имя его святое на морѣ и на сушѣ. «Святителю Христовъ! Помоги мнѣ! Отче Николае, спаси меня отъ потопленія и внезапной смерти!» — началъ я сердечно вопіять къ нему. И что же случилось? Воистину чудо преславное! Какъ вѣрно поется въ стихирахъ про Святителя Николая — всюду призываемый быстро предваряеши на помощь! Только что успѣлъ я сказать молитвенно нѣсколько словъ Святителю, какъ вдругъ почувствовалъ подъ ногами что-то твердое, какъ бы камень или скалу; тогда я, собравшись съ силами, какимъ-то непостижимымъ образомъ сдѣлалъ прыжокъ и выскочилъ изъ воды на твердый ледъ. Не помня себя отъ радости, я отъ души возблагодарилъ Господа и Его дивнаго Угодника Святителя Христова Николая, спасшаго меня отъ неминуемой смерти. Зная хорошо это мѣсто, такъ какъ много разъ видѣлъ, какъ здѣсь ходили пароходы, я твердо убѣжденъ, что тамъ глубина не менѣе 2-хъ или 3-хъ саженъ и что никакой скалы или камня тамъ никогда не было. Ясно, что спасся я чудесною помощію Святителя Христова Николая. Воистину, скажемъ мы, «Дивенъ Богъ во Святыхъ Своихъ!». Дивенъ и Угодникъ Божій Святитель Николай, помогающій всѣмъ въ бѣдахъ и напастяхъ и спасающій всѣхъ съ вѣрою Его усердно призывающихъ!»