Смерть любимаго старца вызвала въ его преданномъ ученике, будущемъ великомъ старце Варсонофш, нижеследуюгще безхитростньге стихи, какъ бы запечатлевгше надгробный плачъ погребающей своего старца осиротевшей братш:

Онъ какъ ангелъ небесный служилъ,

Полный вгьры, предъ Господомъ Силъ,

Какъ свгьтилъникъ аяя средъ насъ!…

Всгь мы помнимъ торжественный часъ,

Когда въ схиму его облачили И съ слезами во гробъ положили,

И почтили молитвенно память его,

Пгьснъ воспгьвши надъ нимъ погребальную,Пгьснъ святую и грустно–прощалъную:"Упокой, Христе, душу раба Твоего,"Со святыми, гдгь нгьтъ воздыхатя,"Ни болгьзни, ни гласа стенатя,"Всеблаженная жизнъ безконечная!"О, возлюблетый, Лвва родной,Вгьримъ мы, что чистой душой,Совершивши путь истины правый,Предстоишь ты предъ ГосподомъСлавы Въ вгьчномъ свгьтгь небесныхъ обителейВъ ликгь Его вгьрныхъ служителей!Насъ, истомленныхъ душевной борьбой,Помяни ти въ молитвгь святой.Письма Старца АнатоліяКраткое жизнеописаше старца Анатолия, нами предложенное, не можетъ охватить всего его образа и хотя бы отчасти передать тотъ светлый, пасхальный духъ, отличительныя черты которыя были присущи старцу. Благоухаше этого духа сохраняютъ его письма, главнымъ образомъ къ монашествующимъ сестрамъ, подвизавшимся въ целомъ ряде монастырей шести епархш: Калужской, Московской, Смоленской, Тульской, Орловской, Курской и м.б. и другихъ. Все эти монахини, по благословешю о. Амвроая, обращались къ о. Анатолiю за духовнымъ руководствомъ.Конечно, еще до возникновешя переписки, все эти монахини стремились лично побывать въ Оптиной Пустыни, въ скиту, въ батюшкиной «хибарке», чтобы раскрыть передъ нимъ свою душу, чтобы сообщить о горестяхъ и немощахъ, о тягости борьбы со страстями и о несправедливости со сторонъ людей, но иной разъ горечи монашескаго життя. Старецъ все выслушаетъ, успокоить, обласкаетъ, добродушно пошутить, а иной разъ строго, но съ любовью укорить, дастъ нужный советь, снабдить полезной книгой и отпустить съ миромъ во свояси.Но не всегда возможна поездка въ Оптину Пустынь. И вотъ возникаетъ письменное общеше со старцемъ, достигавшимъ до 200 и больше писемъ въ сутки, получаемыхъ имъ, конечно, не только отъ однихъ монахинь. И на нихъ старецъ отвечаетъ помимо ежедневнаго прiема посетителей и круга церковныхъ службъ и монашескаго правила. Пишетъ онъ языкомъ въ высшей степени яснымъ, простымъ, задушевнымъ, увлекательнымъ.Въ письмахъ о. Анатолiя каждое слово направлено къ одной цели — спасете души техъ, кому они писаны! При этомъ старецъ не редко входить во все подробности монашеской жизни и даетъ необходимыя указашя и бедныхъ снабжаетъ деньгами на почтовыя марки, на поездку въ Оптину и друпя ихъ нужды.«Ты просишь наставлешя и назидательнаго урока», пишетъ старецъ одной монахине, поздравляя ее съ прiяттемъ иноческаго пострига, — «какъ бы тебе не сбиться съ истиннаго пути? Начни со смирешя — делай со смирешемъ и кончай смирешемъ — и вчинешься со Святыми. Этотъ путь смирешя самый надежный и, какъ говорятъ отцы, «непадательный». Ибо куда можетъ упасть смиренный, когда онъ считаетъ себя хуже всехъ?».