- Теперь ты и работать–то толком не можешь. Зачем ты туда ходишь ?

- Зачем хожу… затем… там молюсь (ему пришлось довериться и открыть тайну своим близким).

- И что, надо обязательно идти так далеко, чтобы помолиться ?

- Да, потому что только там я могу побыть в полном одиночестве.

Родственники перестали ему препятствовать и даже наняли человека, чтобы трудился там, а дедушка за ним только присматривал.

Бесконечные часы он проводил на этих полях и на виноградниках. Неподалёку на одной из скал была небольшая пещера, с трудом вмещавшая одного человека. Там он пережидал непогоду.

Он спал всего пару часов в день, а в остальное время, даже когда находился в своей комнате, никогда не ложился. Его часто видели сидящим на кровати с опущенной головой. Создавалось впечатление, что он смиренно склонил голову перед кем–то, кого очень почитает, словно даёт ему отчёт в своих действиях. Как выяснилось, он непрестанно творил Иисусову молитву. Но об этом никогда никому не сказал.

Однажды он сидел и что–то про себя шептал. Его спросили: «Что ты там про себя говоришь?» На что он неопределённо ответил: «Что говорю… Вот и я говорю». Время от времени он немного приподнимал голову, глубоко вздыхал и громко произносил: «Господи, помилуй!»Константин был немногословным. Казалось, что он не следит за происходящим вокруг и живёт в собственном мире, но внезапно он давал близким какой–то совет, к которому те всегда прислушивались, так как очень уважали его мнение. Чтобы он ни делал, он всегда делал с молитвой. Часто родственники из любви и уважения не мешали ему своими разговорами, а приходили, чтобы просто на него посмотреть. Все, кто оказывался рядом с ним, чувствовали бескрайнюю радость и умиротворение.Он редко бывал строгим, и только в духовных вопросах. Однажды он встретил больного односельчанина, который жестоко избивал животных. Константин сделал ему замечание. По возращении домой он сказал:- Поэтому Бог и дал ему это увечье. Если бы он был совершенно здоров, мог бы совершить большое зло.Иногда он бывал непреклонным. Его интересовало только то, что угодно Богу, и он отвечал прямо и чётко. Например, мог сказать: «Её в дом больше не пускайте, она плохая женщина». Его слово было для всех законом.Первые три дня Великого Поста он держал сугубый пост. Про некоторых знакомых женщин, которые в эти дни запирались дома и ничего не ели, он говорил: «Лучше бы они следили за тем, что говорят, чем держали строгий трёхдневный пост».Когда в деревню приезжал батюшка с Афона, Константин сразу спешил на исповедь и потом направлял к духовнику всех своих близких. В храме он стоял на стасидии, находившейся рядом с боковым входом в алтарь, и большую часть службы не садился. Стоял по стойке смирно, когда пели «Достойно есть», и по окончании молитвы делал три земных поклона. Это заметила его невестка и спросила: