Я телом в прахе истлеваю, Умом громам повелеваю, Я царь — я раб, я червь — я Бог! Но будучи я столь чудесен, Отколе происшел — безвестен, А сам собой я быть не мог. Твое созданье я, Создатель!

В своих рассуждениях В. Несмелов подвергает критике широко распространенный тезис об отвлеченном благе как идеальной цели общественного и индивидуального бытия. Тезис этот выдвигали все утописты, начиная с Платона, и все они, вплоть до самого последнего времени, готовы были принести на алтарь безликого божества не одну человеческую жертву.

Развитию этической мысли в XX веке посвящена полностью глава 5 книги.

Стремление к добру и справедливости, но без введения понятия о Боге — постоянно повторяющаяся в истории философии тема. Аристотель, греческие стоики, некоторые китайские и римские философы, российские марксисты и современные гуманисты исповедуют так называемый этицизм (от слова этика). Мы называем этицизм религией, поскольку это учение возникло на основе чувства справедливости, понятий «истинной» совести и добра.

Для последователей этицизма не имеет значения есть Бог или Его нет. Они уверены, что все будет хорошо. Западные философские течения XX века имеют много примеров такого мышления.

ВОПРОСЫ

1. Поясните, пожалуйста, как вы понимаете слова Г. Державина «Я царь — я раб, я червь — я Бог!»

2. Что представляет собой этицизм?4. Что такое мое я?Вернемся к первому разделу и предположим, что с ответом на вопрос «Зачем я хожу в школу?» мы справились. А именно: мы хотим поступить в такой–то университет, получить знания, нести добро людям и т. д. Мы живем осмысленно, добиваемся цели, накапливаем умение и опыт. Потом мы приобретем профессию, будем иметь семью, детей, друзей, будем работать и отдыхать.Однако человек мыслящий переживает временами задумчивые, сладкие и в то же время полные ужаса часы, когда ставит перед собой неразрешенный и вечный вопрос: «Кто то существо, которое называет себя я?»Английский мыслитель и писатель Т. Карлейль, задав этот вопрос, писал, что «мир с его громким шумом, с его делами отступает на задний план, и сквозь бумажные обои и каменные стены, сквозь пустую ткань всевозможных отношений взор проникает в глубокую бездну, и человек остается один во вселенной и молча знакомится с ней, как одно таинственное создание с другим.«Кто я? что такое мое я?» Голос, движение, явление? Воплощенная, принявшая видимый образ идея вечного мирового духа? Мыслю, следовательно, существую. Ах, жалкий мыслитель! С этим ты далеко не уедешь! Правда, я есть, и недавно еще меня не было, но откуда я? каким образом появился? куда иду?Какая из философских систем представляет собою что–нибудь иное, чем теория сна? Что такое все народные войны, отступление из Москвы, все кровавые, исполненные вражды революции, если не сомнамбулизм[1] беспокойно спящих людей?»