Прежде всего, говорит он, любовь воспитывает в христианине терпение в перенесении обид. Только человек, озаренный любовью, способен любить людей со всеми их недостатками, немощами; он признает их не только равными себе, но и своими братьями и поэтому великодушно прощает обидчику, молится за него, соболезнует и скорбит о его душе (2:332). В общении между собой людям трудно бывает не оскорбить друг друга чем-нибудь: или неосторожным словом, или делом, или каким другим образом. Но христианин первым должен просить прощения, даже если его и серьезно чем-то обидели (2:359; 1:11, 170). Такое поведение последователя Христова будет способствовать созиданию мира и прославлению Того, Кто Своим крестным подвигом и любовью уничтожил зло и водворил мир и радость между людьми. Противоположные же действия неизменно приводят к ссорам, вражде, ненависти и мести (1:91). И "ежели бы все друг другу мстили, общество бы стоять не могло, ибо вси бы друг друга погубили" (2:362). Христианин должен не только не допускать в своей душе возгореться гневу или раздражительности (1:163), но и более того — сразу отсекать всякие помыслы, возбуждающие его против ближнего. Хотя человеку и свойственно чувство гнева, замечает святой отец, но его следует направлять против грехов, а не против человека. Это будет свидетельствовать о великой любви в сердце гневающегося, который ищет не своего, но спасения ближнего (2:334). Руководствуясь любовью, христианин в таком случае только сожалеет о заблуждении ближнего и о его неведении. Сердце его будет болезненно мучиться до тех пор, пока грешник не остановит свою греховную жизнь и не вернется ко спасительному пути. Скорбь истинного христианина не дает ему покоя и в том случае, когда он видит людей, оскорбляющих своей греховной жизнью величие Божие или Его святые заповеди. И наоборот, он радуется истине, согласию и мирной жизни окружающих (1:163).

Истинной христианской любви бывают чужды зависть, гордость, самолюбие. Она "вся любит", потому что во всяком человеке, какой бы национальности или нравственного устроения он ни был, она видит образ всемогущего Бога, Который "солнце Свое сияет на злыя и благая, дождит на праведныя и неправедныя" (Мф. 5, 45) (2:335). Такой любви свойственно доверие ко всякому человеку, ибо "как сама простосердечна, так и о прочих мнит; и как сама никого не обманывает, так и о прочих думает и потому всякому верует. Любовь бо есть чистосердечна, не лукава, не лестна и ради того, какова сама, тако и о прочих надеется и подозрения не имеет" (2:335).

Безусловно, такое совершенство достигается человеком не сразу, для этого нужен целожизненный подвиг и полное напряжение всех сил и способностей. Величайшую услугу оказывает в этом делании самопожертвование и принуждение, посредством которых христианин сможет достичь с помощью Божией высшего дара любви не только к своим доброжелателям, но и к тем, кто бывает злобно настроенным против него. "Кто тебе ненавидит, — учит святитель Тихон в одном из своих кратких наставлений, — или злобится на тебе, ты его любовью побеждай и тщися с ним примириться, и хотя бы он не хотел мира, ты ищи мира и готов буди к миру; и тут, хотя сердце не хощет, надобно сердце убеждать и склонять" (1:106).

Истинно любящему христианину свойственна любовь к врагам (5:189); к этому его побуждает, во-первых, звание ученика Христова; а во-вторых, заповедь Спасителя: "…любите враги ваша…" (Мф. 5, 44). Любящее сердце христианина всегда ищет спасения каждого человека, и чем более человек недугует грехом, чем более находится во власти диавола, тем более он сожалеет о нем и скорбит. "Аще убо хощем волю Божию творить и тако Богу угождать, то должно нам и от врагов наших любве нашей не отнимать, и им в нуждах их помогать; сие бо наипаче христианина и богоугодного человека показует" (4:404).

Если рассуждать по-человечески, то очень трудно любить того, кто делает зло. Однако вере и любви истинной ничего нет невозможного (3:143). В том именно и состоит назначение христианина, чтобы греховное естество покорять духу, зло побеждать любовью. И если ветхому, не просвещенному благодатью человеку бывает трудно это сделать, то новому, во Христа облекшемуся, все возможно (1:92). По словам святого отца, христианин, воспитывающий в себе любовь к врагам, и сам от этого духовно возрастает, так как враждебное отношение недоброжелателей приводит его к познанию немощей, а это в свою очередь способствует искоренению гордости, тщеславия, самомнения и т. д. Следовательно, для человека, ищущего спасения, поношения, скорби и искушения являются неоценимым благом, возводящим его душу на небо (2:365–366).

Но когда человек по своей греховности не выдерживает испытания, то есть воздает обидой за обиду, на зло отвечает злом и таит в своем сердце ненависть, тогда он уступает победу своему противнику — диаволу, который удаляет его от Бога и спасения (1:229). И наоборот, если сердце верующего человека не будет соглашаться со злом и принимать его, то оно бывает способно с помощью Божией побеждать все богопротивное и усваивать то, что вера и заповеди Христовы требуют (3:143).

Как на живой пример приобретения в душе добрых навыков христианин должен взирать на Пастыреначальника Христа, жизнь Которого является образцом для каждого, хотящего спастись. "Христос Иисус Спаситель наш, — говорит святитель Тихон, — Своею кротостью и терпением научает нас быть кроткими и терпеливыми, и злобу людей побеждать благостынею, или по крайней мере молчанием" (5:128). Так поступали в своей жизни и святые апостолы, мученики и множество угодников Божиих, которые злобу побеждали любовью и через это многих с помощью Божией привели ко Христу (2:367).

Высока есть добродетель любви. Она есть дар Божий (2:277), но для воспринятия и усвоения этого дара человеку необходимо направить все свои усилия к очищению своей души от греховной скверны, ибо любовь, по словам святителя Тихона, вселяется в сердце, которое "истинным покаянием, сокрушением и желанием испражнено от злых пристрастий и греховных обычаев, и очищено и уготовано есть к восприятию того небесного дара" (4:354). Следовательно, чтобы стяжать любовь, необходимо очиститься от греховной порчи, перестать руководствоваться своим ограниченным умом, но во всем руководствоваться только светом слова Божия, отказаться от своей греховной воли и жить и действовать по воле Божией, всецело пленить себя в послушание Христово (2 Кор. 10, 5), другими словами, необходимо, чтобы все мысли, чувства, намерения и вся деятельность христианина соответствовали воле Божией. "Любовь Божия иначе сохраниться не может" (2:267).Поскольку любовь является благодатным даром свыше, то христианин должен постоянно молить Бога, Подателя всех благ, чтобы Он Сам возжег искру любви Своей в сердце и помог сохранить и умножить это драгоценное сокровище (2:24). Эта молитва уже сама по себе имеет свойство побуждать христианина к любви, милосердию и сострадательности. Молясь Богу о помиловании и спасении, верующий сознает необходимость также оказать со своей стороны милость своим ближним. Вот почему молящийся Богу и просящий у Него милости сам проявляет милость и любовь к своим ближним, ибо он знает: все, что он делает во имя Бога ближнему, делает и для самого себя (2:349).Таким образом, любовь как союз совершенства непосредственно связана с благодатным устроением духовной жизни человека, со всеми добродетелями, которые, развиваясь и совершенствуясь, в свою очередь, заканчиваются любовью. И этому возгреванию дара любви верующий человек должен посвятить всю свою жизнь и только благодаря этому можно непременно соединиться с Источником любви и с Самой Любовью — Христом в благодатной вечности.3. МилосердиеХристианское милосердие — это особое чувство, которое имеет своим источником Бога и которое выражается в доброте, благожелательности, сострадании к ближним, в долготерпении к согрешающим и прощении обид врагам. Эта добродетель неизменно сопутствует любви, как теплота огню (2:355). И если какой христианин не имеет в себе милосердия, то он не только лишен любви, но и христианского духа (3:366), а значит, пребывает во тьме греховной (4:379). По мысли Задонского подвижника, если любовь выше всех добродетелей, а милосердие есть выражение любви, то оно одно (милосердие) ходатайствует пред Богом и просит у Него милости для благодетеля (5:181). Богу бывает любезнее не тот человек, который упражняется только в молитве, но тот, кто стяжал в своем сердце и милосердие, потому что молитва без милостыни — как голос, вопиющий в пустыне, или древо без плодов (5:121). И какую бы милость ни оказал христианин ближнему, Господь принимает ее как оказанную Ему Самому. Особенно большое значение эта добродетель будет иметь на Страшном суде Христовом, когда участь человека будет определяться в зависимости от того, имел ли он в своей душе милосердие — этот плод любви, или нет (2:343). Если даже язычники, движимые естественным законом, проявляют милосердие к нуждающимся, то христианина тем более должно подвигнуть к этому не только родство естественное, так как все имеют одного праотца Адама, но и родство духовное, и более всего Имя Христово (2:348). Вполне естественно, замечает святитель, если кто хочет, чтобы его любили, не обижали и помогали в земной жизни, то все это он прежде пусть исполнит сам. Тогда ему непременно воздастся не только на земле во сто крат, но и на небе (1:57; 2:336). В такой настроенности — вся "христианская наука. Сие есть изрядное художество. Сей философии обучающийся есть истинный мудрости любитель", и изучать эту науку христианин должен "от младенчества до кончины живота" (4:214).Побуждая к милосердию последователя Христова, святитель Тихон напоминает, что в вечную жизнь никто не сможет взять с собой материальные ценности: человек как наг приходит в этот мир, так нагим и отходит из него. Напротив, дела милосердия ради Христа являются залогом вечных, нескончаемых благ (2:349), причем благотворительность бывает полезной и доставляет великое благо только тогда, когда она совершается христианином в течение всей жизни, а не в конце лишь ее. Естественно, замечает святитель, никто из людей не станет угощать гостей остатками от своей трапезы, тем более унизительно и даже грешно склонять Бога на милость остатками своей жизни, к тому же неизвестно, когда наступит минута, открывающая вечность.Поэтому необходимо отложить все мысли, отвлекающие от любви к ближнему и связывающие сердце скупостью и сребролюбием (2:351), и стремиться делать добро постоянно и неленостно. Как же христианин может обращаться к своему Создателю с молитвой: "Услыши мя, Господи", когда "сам не слышит бедного или паче в бедном Самого Христа вопиющего?". "С каким упованием, — говорит святитель, — прострешь руце твои к Создателю твоему, когда сам подобного себе простирающаго руце отвращаешися? Милостив Бог и преклоняется естественным милосердием на молитву, но на молитву милостивых, ибо таковыми жертвами, то есть страннолюбием и обещанием, благоугождается Бог, глаголет Апостол" (2:348).