Некоторые эволюционные идеи присутствовали еще у философов древности: Фалеса, Анаксимандра, Эпикура, Лукреция, но наиболее развернутую форму эволюционная гипотеза приобрела в трудах Жан-Батиста Ламарка, опубликованных в начале XIX в. Порядок в природе, по Ламарку, «насажден Верховным Творцом всего сущего». Ламарк предположил, что жизнь зарождается и движется к высокоорганизованным формам в соответствии с заложенным Творцом стремлением к совершенству. Группы существ, появившиеся ранее других, достигли уровня высших организмов, возникшие недавно пока еще просты в устройстве, а человек — сотворен непосредственно Богом.

Подробное изложение гипотезы о происхождении человека от древних обезьян (в труде «Философия зоологии», 1809 г.), он заключил словами: «Вот к каким выводам можно было прийти, если бы происхождение человека не было иным».

Ламарк предложил и механизм эволюции: усиленное упражнение одних органов ведет к их усовершенствованию, неупраж-нение других — к упрощению и исчезновению. Ламарк полагал, что длинная шея жирафа сформировалась вследствие упражнения многих поколений в вытягивании шеи, а глаза крота претерпели редукцию вследствие неупражнения. Птицы, обитающие на илистых берегах рек, имеют длинные ноги, поскольку их предки всячески старались их вытянуть, чтобы не увязнуть в иле. Ламарк считал, что развитые особью признаки передаются по наследству. Разобраться в ошибочности воззрений Ламарка стало возможным лишь на основе знания генетики.

Эволюционная гипотеза Ламарка не получила широкого признания, в XIX в. преобладала креационная модель Ж. Кювье и его последователей. Кювье пересмотрел зоологическую классификацию и ввел категории «тип» и «семейство». Изучая строение позвоночных, он понял, что все органы существ являются частями целостной системы. Так, если у животного есть копыта, то и весь его организм отражает травоядный образ жизни: зубы и челюсти приспособлены к перетиранию растительности, а кишечник — очень длинный. Если у существа — острые зубы для разрывания жертвы, то у него должны быть и челюсти, своим строением позволяющие захватывать и удерживать добычу, когти, гибкий позвоночник, удобный для охоты, и короткий пищеварительный тракт. Такое взаимное соответствие частей тела Кювье назвал принципом корреляций (<лат. correlatio соотношение). Руководствуясь этим принципом, ученый описал многие виды ископаемых организмов и основал две новые научные дисциплины — сравнительную анатомию и палеонтологию.

Кювье утверждал, что все живые организмы сотворены Богом и появились на планете в совершенном виде. Он считал, что геолого-палеонтологические отложения — это результат катастроф, погребавших организмы в массовом количестве, а вовсе не летопись длительного эволюционного развития. После каждой катастрофы включая Всемирный потоп живые организмы расселялись заново. Более поздние и современные креационисты, рассматривают лишь одну общепланетарную катастрофу — Всемирный потоп, под которым понимается не просто наводнение, а гораздо более многогранное и великомасштабное геологическое явление, включающее перестройку земной коры с формированием месторождений угля и нефти и изменение планетарного климата, а с ним — всего животного и растительного мира. Один из последователей Кювье, Жан Луи

Агассис, автор основательного труда по изучению ископаемых рыб и иглокожих, развивавший теорию катастроф на основе данных палеонтологии, геологии и библейского повествования о потопе, лаконично выразил суть творческих поисков ученых-катастрофистов XIX века: «Наука — перевод мыслей Творца на человеческий язык».

Существенным этапом в формировании эволюционных идей стали труды Чарльза Дарвина. Ученый подметил, что многие организмы представлены несколькими сходными видами, каждый из которых адаптирован к конкретным внешним условиям. Дарвин заключил, что новые виды постепенно зарождаются в популяциях прежнего вида, приспосабливаясь и изменяясь. Постепенно он дополнил свою гипотезу положением о том, что все современные обитатели планеты за миллионы лет постепенно саморазвились из простейших организмов. Творческую преобразующую роль Дарвин отводил естественному отбору. Широким распространением эта гипотеза обязана прежде всего духу времени с его преувеличенным представлением о могуществе человеческого разума, стремлением объяснить все явления натуралистически. Дарвин окончил богословский факультет знаменитого Кембриджа, в своей книге «О происхождении видов» он утверждал, что 4-5 первоначальных простых форм животных и столько же растений были созданы на планете Богом, и уже после их сотворения начался эволюционный процесс. Утверждая сотворенность мира, Дарвин ошибался лишь в возможных масштабах эволюционного процесса, преувеличивал творческую роль естественного отбора.

В первой половине ХХ в. стала очевидной неспособность дарвинизма объяснить формирование надвидовых таксонов. Данные генетики резко расходились с дарвиновским механизмом постепенных накоплений особью адаптивных признаков (обеспечивающих приспособленность). Пытаясь преодолеть несостоятельность гипотезы Дарвина, целый ряд ученых — С. Четвериков, Дж. Холдейн, Дж. Гексли, Ф. Добжанский, Э. Майр, И. Шмальгаузен, А. Н. и А. С. Северцовы, Л. Татаринов — создали так называемую синтетическую теорию эволюции (СТЭ, или неодарвинизм), рассматривающую видообразование на популяционном уровне. Основное предположение СТЭ состоит в том, что мутантные гены сначала накапливаются (вследствие размножения особей) в генофондах популяций в рецессивной форме, а затем при резком изменении внешних условий (изоляции, перемене климата или кормовой базы) естественный отбор концентрирует накопленные полезные аллели (адаптивные) и формирует новый вид, неприспособившиеся особи вымирают. Одновременно в науке складывались взгляды, противоречащие СТЭ или существенно ее модифицирующие.Новые научные данные показывали несостоятельность гипотезы о возникновении и формировании посредством естественного отбора каждого признака во всех его деталях. Поэтому в 1968 г. молекулярные биологи М. Кимура, Т. Джукс и Д. Кинг предложили гипотезу эволюции на основе нейтральных мутаций, не подвергающихся действию естественного отбора. Их «нейтралистская эволюция» подверглась резкой критике сторонниками творческой роли естественного отбора (по Дарвину), утверждавшими, что только отбор может формировать признаки.В 1972 г. два известных палеонтолога Н. Элдридж из Американского музея естественной истории и С. Гулд из Гарварда на основе факта полного отсутствия переходных ископаемых форм между крупными таксонами пришли к выводу о невозможности эволюции путем постепенных изменений. Они выдвинули концепцию неравномерного темпа эволюции с продолжительными периодами стабильности и быстрыми эволюционными скачками — гипотезу «прерывистого равновесия». Споры о ней не прекращаются до сих пор, но механизм таких скачков не найден.Пытаясь согласовать эволюционные представления с фактом отсутствия переходных форм, немецкий палеонтолог О. Шин-девольф и американский генетик Р. Гольдшмидт в противовес малым мутационным изменениям СТЭ предложили гипотезу «системных мутаций», приводящих к крупным преобразованиям генома с появлением так называемых обнадеживающих уродов. Согласно Шиндевольфу, «первая птица вылетела из яйца рептилии». Н. Воронцов выдвинул гипотезу мозаичной эволюции посредством изменения фрагментов организма.Современная эволюционная гипотеза представляет собой множество противоречащих друг другу предположений, неспособных сформулировать основной механизм эволюции.Работы российских ученых (1970—2006 гг.) Ю. П. Алтухова, Ю. Г. Рычкова, Л. И. Корочкина, Е. А. Салменковой и др. стали принципиально новым этапом в осмыслении проблемы вида и видообразования.Исследовав рыб, моллюсков, насекомых, земноводных, пресмыкающихся, птиц, млекопитающих, ученые показали, что геном эукариот состоит из мономорфной и полиморфной частей. Вариации полиморфных генов имеют широкий спектр и обеспечивают внутривидовую изменчивость, определяя адаптивные признаки, которые второстепенны. Мономорфные же гены совершенно одинаковы у всех особей одного вида, изменения в них ле-тальны для организма, они кодируют жизненно важные, наиболее существенные признаки вида, свойственные только этому виду. Поэтому вид определяется как совокупность особей, идентичных по видовым признакам, кодируемым мономорфными генами (виды могут различаться лишь несколькими мономорфными