в драме Лермонтова

«Маскарад»

«Полную противоположность лику составляет личина. Первоначальное значение этого слова есть маска, – лярва, чем отличается нечто подобное лицу, похожее на лицо, выдающее себя за лицо, принимаемое за таковое, но пустое внутри как в смысле физической вещественности, так и в смысле метафизической субстанциональности. Характерно, что слово larva получило у римлян значение астрального трупа, «пустого» – inanis, бессубстанционального клише, оставляющегося от умершего, то есть темной, безличной вампирической силы, ищущей себе для поддержки сил и оживления свежей крови и живого лица, которое эта астральная маска могла бы облечь, присосавшись и выдавая это лицо за свою сущность».

(свящ. П. Флоренский. «Иконостас»)

Драма Лермонтова как мифДрама Лермонтова «Маскарад» всегда вызывает у зрителя недоумение: сознание его находится в странном противоречии. С одной стороны, – герои драмы носят реальные имена, костюмы своей эпохи, титулы того времени; и действие также происходит в обычных, ничем непримечательных условиях и местах (это залы, комнаты и т.д.), но, с другой стороны, – за всей этой исторической и сценической конкретностью чувствуется какая-то сверхреальность, – уж слишком ирреальны, фантастичны герои Лермонтова. Кажется, что они из очень знакомого, но все же далекого для нас мира, в котором мы уже однажды побывали. Каждый смотрящий драму бессознательно ощущает, что она захватывает его (а почему, понять не может), чувствует, что это о нем (о чем-то очень важном в нем самом), но все-таки этот фантастический, загадочный мир, хотя и кажется до боли знакомым, – остается неузнанным, – и зритель, чтобы снять внутреннее напряжение, вызванное просмотром драмы, и отмахнуться от назойливого вопроса: «Где же я это видел?» – говорит себе: «Так в жизни не бывает (и здесь зритель прав), это вымысел (а здесь зритель ошибается), миф (а вот здесь зритель, сам того не ведая, попадает в самую точку)».Да, зритель прав – так не бывает в эмпирически наблюдаемой действительности, но, однако, это не вымысел – все, о чем рассказывает драма, происходит в метафизических глубинах души человека. Драма насквозь мистична – она, скорее, есть сон, миф, полный загадочных символов, чем произведение для театра. Это вечная драма, которая совершается в душе падшего человека – и потому она так волнует и напрягает сознание, что ее испытывает каждый человек в своей жизни. Гений переживает эту драму гораздо ярче, сильнее, чем обычный человек – он воочию зрит метафизическую глубину души и воплощает ее в ярких поэтических образах и символах. По совершающимся на этой глубине изменениям, он задолго до их появления в жизни, предсказывает характер и последствия этих изменений. Творчество гениального поэта сродни пророческому служению. Загадочными символами и образами он, также как и пророк, шифрует смысл увиденного.В творческом порыве поэт погружается на такую сверхразумную глубину души, в которую можно войти, только отказавшись от рационального осмысления. Поэтому поэт как бы не очень понимает то, что созерцает на этой глубине, – он не осмысливает того, что видит, но интуитивно схватывает общий смысл увиденного. Творчество его сродни мифотворчеству. Творит он, созерцая глубину человеческой души, но доступна она в свою эпоху бывает только святым и гениям. Время делает эту глубину доступной и для обычных людей, и тогда эта глубина поддается осмыслению, – о ней можно уже рассказать в рациональных категориях.Драма Лермонтова «Маскарад» есть миф о грехопадении, воплощенный в театральную драму. Это есть откровение гения, тайнозрителя метафизических глубин души падшего человека о тайнах этой души. Постараемся разгадать загадочную символику драмы-мифа.