Путеводителями по внутреннему миру дворяне выбрали не святых отцов, а западных мистиков. Обнаружив в себе страсти и не зная как вести с ними борьбу, дворяне выбрали западный вариант их «обуздания». Идеалом светского человека становится «комильфо», – человек, подавивший в себе эмоции, ведущий себя безупречно в обществе. Такая внешняя задача исключала аскетическую работу по преображению страстей. Человек мог быть весьма любезным и даже радушным в обществе, по его поведению и лицу невозможно было понять его внутреннюю жизнь, он как бы являл некий «идеал» спокойствия, но во внутреннем его состоянии не происходило никакого изменения в сторону добра, скорее, наоборот, такое «оседлание» страстей порождало неимоверную гордыню. Подобная мистика и аскетика оказывались совершенно бесплодными и вредными в духовном отношении.

Но главное увлечение дворянства составила мистика каббалистическая. «Для всей этой мистики, – пишет Флоровский, – очень характерно резкое различие ступеней или степеней, и эта несдержанная стремительность и торопливость в искании или приобретении каких-то «высших» степеней или посвящений» [73]. Дворян увлекал именно эзотеризм, – в нем они чувствовали некий оттенок духовного аристократизма, который позволял им противопоставить себя всем остальным, – духовным профанам. В это время «мистицизм становится общественным течением и одно время даже пользуется правительственной поддержкой» [74]. Библейское общество, которое распространяло подобную литературу, пользовалось покровительством самого императора. Современник, писатель и журналист Николай Иванович Греч, писал: «Кто не принадлежал к Библейскому обществу, тому не было хода ни по службе, ни при дворе» [75]. Библейское общество в то время состояло сплошь из масонов. Существовала даже поговорка: «Ну, кто же нынче не масон»?

«Пиковая дама» –

ответ масонам

Но какое же отношение все эти дворянские интересы имеют к «Пиковой даме»? А самое прямое, ведь все, что читало и изучало дворянство, было тем семенем, которое дворянство сеяло у себя в душах. Каков результат этого посева? На этот вопрос и дает Пушкин ответ в своей повести. Собственно, главное содержание «Пиковой дамы» – это и есть ответ Пушкина дворянству и зарождающейся разночинной интеллигенции по поводу их интереса к западным идеям, мистическим и социальным. Точно так же, как его драма «Борис Годунов» была ответом на те вопросы, которые обсуждались дворянством в масонских ложах накануне декабрьского восстания 1825 года. Девяносто процентов декабристов были масонами. Тогда в масонских ложах обсуждался вопрос: «Можно ли убить одного человека, например, императора, – для того, чтобы всему остальному народу жилось лучше»? Собственно, это был вопрос библейский, на который первосвященник Каиафа дал ответ: «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин. 11, 50). Но этот ответ стал смертным приговором Иисусу Христу.Повстанцы разделились: одни не хотели идти на радикальные меры, – другие настаивали именно на убийстве императора. Сам выбор сюжета для ответа декабристам представляется нам не случайным. Приписываемое Борису убийство царевича Димитрия есть по существу то же убийство будущего царя. Известно также, что при Борисе Годунове была затея построить Соломонов храм на месте Успенского Собора. Так как масоны называли себя строителями храма Соломона, то и выбор персонажа есть косвенный намек на адресата [76].В драме Пушкина был поставлен тот же самый вопрос, который ставили декабристы. Но Пушкин ответил на него отрицательно. На примере судьбы царя Бориса, осуществившего такое убийство, Пушкин показал, что убийство не может быть оправдано ничем, – оно приводит к тяжелым нравственным мукам и трагической гибели самого царя и его близких, а также к распаду государственной и социальной жизни. За две недели до декабрьского восстания рукопись «Бориса Годунова» в окончательном варианте лежала на столе Пушкина.«Пиковая дама» связана с «Борисом Годуновым» единой темой. «Борис Годунов», кроме общего масонского адреса, имел и адресата конкретного. Самым радикальным сторонником убийства царя был среди декабристов Пестель. Некоторые исследователи творчества Пушкина находят черты внешнего сходства Германна с Пестелем, и даже полагают, что под именем Германна Пушкин вывел Пестеля [77].Сам Пушкин был причастен к масонству, – 4 мая 1821 года он вступил в ложу «Овидий», свидетельство об этом он оставил в своем дневнике. Но «идеалы» масонства, особенно «гибкая» нравственность масонства разочаровали его, – и он расстался с ним. В масонстве Пушкин не нашел ответов для выработки христианского самосознания. В сцене из Фауста Пушкин выразил свое отношение к масонству.Фауст спрашивает Мефистофеля: «Что там белеет? Говори».Пушкинский Мефистофель отвечает Фаусту не так, как у Гёте: