– «В доме Отца Моего обителей много», — говорит Господь (Ин. 14, 2). О чём здесь речь?

– Именно об этом. Речь идет не о дворцах. Мы же мыслим антропоморфно, то есть человекообразно. В данном случае лучше сказать – «земнообразно» представляем себе обители Царствия Божия. На самом деле это духовное состояние. Недаром, когда речь идет о самых высших состояниях, которые возможны, мы говорим, выражаясь общерелигиозным языком, о «состоянии экстаза»: у человека происходит отключение практически всех чувств, сам ум уходит из состояния обычного мышления и весь сливается с тем состоянием блага, которое человек переживает. Такое состояние выводит человека из плоскости этого мира. Это высочайшая обитель (а может быть, и не высочайшая, мы не знаем), о которой писал апостол Павел: был восхищен до третьего неба и слышал там глаголы, которые невозможно передать. Но при этом апостол пишет: «не знаю, в теле я был или вне тела». Вот какое состояние восхищения, если хотите, экстаза, хотя мне это слово не очень нравится: оно вызывает ассоциации с какими-то культами. Состояние восхищения. Да, существуют разные обители, разные степени. У Варсонофия Великого, например, есть мысль о том, что имеется даже седьмое небо, то есть семь высших ступеней блаженства, лучше сказать «блага», которые именуются Царством Божиим. Даже семь. Апостол Павел был только на третьем.

– Почему именно через страдания Христа достигается спасение людей? Почему, например, не через Его усердный труд? Почему Христу нужно было пройти через Крестные муки, чтобы достичь спасения людей? Откуда такой буквально «кровожадный» принцип спасения?

– Я, пожалуй, оттолкнусь от последнего, «кровожадного» и скажу: «Да, хирург – кровожадина какой! Гангренозную ногу отрезает у человека, ну и кровожадина!» Мы забыли закон, который перед глазами у всех людей. Если я сейчас возьму и разобью этот стол, придется собирать его, склеивать, трудиться, мучиться и поносить того, кто разбил этот стол. А что бывает, когда руки-ноги поломает человек? А если сердце больное, уже на грани – или жизнь, или смерть? Чем сильнее повреждение, тем с более сильным трудом, с большими страданиями приходится сопрягать исцеление этого человека. В данном случае мы принимаем (именно принимаем, потому что необходима вера), что в результате отступления человека от Бога, которое совершилось первыми людьми, когда они возгордились, захотели быть как боги (вот в чем суть греха), человеческое существо отторглось от Источника жизни, почему и сказано: «Смертию умрешь». То есть повреждение человеческой природы оказалось таким, что человек стал смертен. Смертен не просто по телу, а сама та область, в которую он отошел от Бога, – это уже область смерти. Вот почему потребовались такие страдания, в данном случае страдания до смерти, чтобы избавить человечество от смерти, недаром на Пасху поется: «Смертию смерть поправ». Вот в чем дело – это не кровожадность, а потрясающая жертва, добровольная жертва, на которую пошел Христос, и она была необходима, поскольку невозможно ничего поломанного, изуродованного исправить без труда, без подвига, без пролития крови. Смотрите, подвиг Сусанина – до смерти готов был идти, чтобы только спасти Отечество от гибели. Так и здесь, произошел тот же самый процесс. Вот почему требовались страдания Христа, причем страдания самые ужасные, страдания до смерти. Тогда только и поняли – «смертию смерть поправ», то есть уничтожив. Таков очевидный закон, который мы спокойно наблюдаем в нашем мире.

– «Почему к Богу в наше время чаще приходят от горя и страдания?»

– Прежде всего – не в наше время, а всю историю. У нас есть замечательная русская пословица: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Когда у нас все хорошо, мы забываем о смысле жизни, о вечной жизни, о том, что есть Бог, забываем о самой совести, и живем часто как бессовестные. «Вечная жизнь на земле!» – вот откуда это происходит, здесь ничего нового нет, всю историю продолжалось и будет продолжаться такое явление. Люди живут плоско: «Вот сейчас хорошо, и ничего мне больше не надо», и это большинство – мы ведем животный образ жизни. Но есть люди, у которых ума оказывается побольше. Они задумываются над смыслом жизни, над смыслом всего бытия, задумываются, а есть ли действительно эта загробная жизнь? Есть ли Бог, или нет? Причем есть такие, которые буквально не находят себе покоя, – кстати, яркая иллюстрация того же Игнатия (Брянчанинова); игумен Никон (Воробьев) готов был покончить самоубийством от бессмыслицы этой жизни – просил: «Господи, скажи!». Вот Варвара оказалась настоящей умницей, которая задумалась над этими вопросами. Она имела искреннее искание, а не любопытство философствующего рассудка, как, например, афиняне, которые ничего так не любили, как узнать что-нибудь новенькое; ведь можно и богословием заниматься развлекаясь – не для того, чтобы понять человека, понять, что мы должны делать, по какому пути идти, какие опасности встречаются на пути христианской жизни. Нет, будем заниматься просто богословием, развлекаясь: «А как понять то, а как понять это?», и всю жизнь проведем в этой развлекаловке. А есть истинные души, которые бескорыстно, не ради развлечения, ищут именно истину, и тогда Господь, видя их истинные искания, открывается им. Поразительно, как это было у игумена Никона, когда даже звон с неба был; после этого он питался малым хлебом и пятью картошинами, и больше ему ничего не надо было – молодой человек, двадцать два года, за стенкой молодежь гуляет, его приглашают, а он глух к этому. Вот какая сила бывает у некоторых людей! Я думаю, это люди, которые, видимо, по природе получили десять талантов, в отличие от многих, имеющих только один (и тот часто в землю зарывают). Вот откуда у Варвары все это, вот кто она. Вот почему ее и прославила Церковь.

– Алексей Ильич, многие люди, в том числе и некрещеные, далекие от Церкви, читали Новый Завет и соглашаются, что там есть очень хорошие истины, но не верят в подлинность Нового Завета и мучаются этим вопросом. Что гарантирует истинность Нового Завета и того, что случилось с Иисусом?

– Я считаю, они перепрыгивают некоторые предшествующие шаги. Недаром говорят, что есть логическая цепь и невозможно ответить на вопрос, который находится где-то в середине. Надо начинать с начала – до тех пор, пока это начало не обсуждено, не выяснено, невозможно говорить о последующем. Нужно говорить не об истинности Нового Завета, потому что этот вопрос в середине цепи, а об истинности христианства. Есть ли какие-то аргументы – не личное мнение, а объективные аргументы, – которые бы показали нам, что эта религия не имеет земного происхождения? Что в этой религии совершенно очевидно проявляются сверхъестественные силы? Что это та религия, которая могла быть только от Бога? Если мы сумеем в этом убедиться, тогда нам станет понятно, что Новый Завет – это Откровение Самого Бога, и тогда мы его примем с полным доверием. Вот какая должна быть логическая цепь. А так как доказать, что такой-то есть святой? Он творит чудеса – и йог творит чудеса. У него были экстазы – и йог этого достигал. Попробуйте, порассуждайте мысленно. Нельзя так вырывать из контекста, все нужно начинать сначала, тогда будет ясно.– Может быть, проблема в том, что у людей нет навыка осмысления действительности?– Конечно, мы часто требуем ответа на вопрос, не разрешив предшествующего вопроса, без разрешения которого, по крайней мере, просто невозможно ответить. Вот Серафим Саровский святой или нет? А почему он святой? А почему он истинный святой? А почему не Рама Кришна святой, этот знаменитый йог XIX века? И чем они отличаются? И так далее... На самом деле, если мы сможем показать, что христианство – это богооткровенная религия, не человеческое создание, не  то, что человек придумал, к чему пришел на основании изучения себя и окружающего мира, на основании своих философских умозрений, а что это религия, данная Богом, тогда понятно. Тогда путь, указанный в Новом Завете, принципы жизни, открытые в нем, являются не человеческими, а божественными. И, следовательно, тот, кто идет по этому пути, действительно свят. Вот такова логика.– В Царстве Божием все будут счастливы. Но если человек будет знать, что его родные, которых он любил, при жизни не спаслись и мучаются в аду, будет ли он при этом испытывать полноту блаженства?– Этот вопрос упирается в совсем другой вопрос – опять то, о чем мы с вами только что говорили. Вопрос очень серьезный, в высшей степени. А может ли Бог, зная, что этот человек, который еще не родился, изберет зло и пойдет в муку вечную, может ли Бог, будучи любовью, дать ему бытие? Сначала надо разрешить этот вопрос. Если может Бог, будучи любовью, дать родиться тому, кто пойдет на нескончаемые мучения, тогда можно говорить и об этом вопросе: «Как возможно блаженство тех, которые знают, что другие мучаются?» Если же этого не может быть, тогда вопрос снимается.Вопрос именно о вечных муках. Этот вопрос очень важный, его все задают. И в Новом Завете, и в святоотеческом учении мы видим две твердые параллельные линии. Одни в Новом Завете прямо говорят, что грешники пойдут в муку вечную. Другие высказывания того же Нового Завета говорят: «Нет, Христос Спаситель всех человеков, а тем более верных». Как пишет апостол Павел: «Бог будет всяческая и во всем». Прямо параллельно идут и те, и другие тексты. У святых отцов наблюдаем ту же самую историю. Одни святые пишут: «Противники (то есть творящие зло) пойдут в вечные мучения», другие пишут: «Нет, они будут страдать, но мучения не будут бесконечными». Вот эти две линии идут рядом. Вечная судьба – это, конечно, тайна. Григорий Нисский, Григорий Богослов, Афанасий Великий в своем Пасхальном слове, Амфилохий Иконийский, Епифаний Кипрский, Ефрем Сирин, Исаак Сирин, Максим Исповедник говорили, что муки не бесконечны. Это люди, которые мало того что чуть ли не наизусть знали Новый Завет, они были святыми, они следовали жизни Нового Завета. И вдруг что говорили? Вот будет Пасха, послушайте только слово Пасхальное. Вот на Страстной Пятнице слово, на утрене: «Рукописания наша (то есть грехи наши) на Кресте растерзал еси, Господи, и вменился в мертвых, тамошнего мучителя связал, избавил всех от уз смертных воскресением Твоим». В Великую Субботу: «Царствует ад, но не вечно, над родом человеческим». А если возьмете Октоих, найдете там столько таких высказываний! А в Пасхальном слове, говоря о Христе Воскресшем: «Он истребил смерть, Он опустошил ад, и мертвый ни един во гробе». Какие вещи пишутся – разве это обман или лирика? Епифаний Кипрский нам указывал: «Он ад соделал пустым Своим снисхождением». Амфилохий Иконийский: «Когда явился аду, Он разорил гробницы его и опустошил хранилище. Все были отпущены, все побежали за Ним». Григорий Нисский: «По совершенном устранении зла из всех существ во всех снова воссияет боговидная красота». Опять говорится: «во всех». Афанасий Великий, защитник православия, в Пасхальном своем послании пишет: «Он тот, Который древле вывел народ из Египта», а напоследок и всех нас, или, лучше сказать, «весь род человеческий искупил от смерти и возвел из ада». Один за другим говорят «весь», «всех». Ефрем Сирин: «Во гласе Господа (это в Великую Субботу) ад получил предуведомление приготовиться к последующему Его гласу (это о Втором Пришествии) который совершенно упразднит его (ад)». Игнатий (Брянчанинов), который говорил, что спасутся только православные, писал об этом вопросе: «Лишенные славы христианства (то есть не христиане) не лишены другой славы, полученной при создании – они образ Божий». Какая это слава для находящихся в аду?То есть учение, что муки будут – это точно. Но само понятие вечности нам непонятно. В Ветхом Завете есть такое удивительное место: «Когда наступает седьмой год (нужно было отпускать рабов на седьмой год), то тот, кто не захочет уходить из рабства, остается навечно рабом у своего господина. Но в пятидесятый год он делается свободным». То есть понятие вечности не обязательно означает бесконечность. «Вечность» в ветхозаветном контексте очень часто означает длительность – большую длительность. А Иисус Христос говорил на этом языке, а не на каком-нибудь другом, и употреблял понятие вечности и в этом смысле. Вот в чем дело. Сколько людей, – Григорий Нисский, Григорий Богослов, Афанасий Великий, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин, Амфилохий Иконийский, Исаак Сирин, Максим Исповедник – сколько святых говорят об этом. Но есть святые, которые говорят, что будут вечные муки, то есть бесконечные. Поэтому нам не ясно. Говорят «вечные», но кажется – «бесконечные».