Но, еси искупленный грешник, забыв благодарность и собственное благо, не думает об исполнении сего необходимого условия, если вместо того, чтобы усвоять себе страдания своего Искупителя, быть мертвым для греха и соблазнов его, а живым для Бога и Его правды, продолжает быть мертвым для Бога, а живым для греха: то его суд написан (Пс. 149; 9); над ним нет покрова заслуг Христовых; он не может участвовать в плодах смерти Господа, ибо не участвует сердцем в самой смерти; ожив для греха, он вместе с тем ожил и для правосудия небесного, которое не может не преследовать в нем преступника закона, врага Бога и человеков.

Памятуя сие, братие, будем жить так, как живут люди, спасенные от казни на известных условиях. Условия сии бывают для них важнее всего в жизни. Таковыми должны быть для нас условия нашего спасения, смерти Христовой. Все они заключаются в одном: чтобы мы спасенные пребывали мертвыми для греха, за который осуждены были на казнь, а живыми для Бога, с Коим примирены и соединены смертью Христовой. Будем же дорожить сим условием, как самым спасением. Ибо только при исполнении его, аще един за всех умре, то убо еси умроша (2 Кор. 5; 14): а без него, хотя бы все за нас умерли, не спасут из нас ни одного.

Таков смысл и такова сила надписи Павловой, избранной нами для гроба Христова. Не думаю, чтобы кто-либо пожелал лучшей. Дай Бог выполнить всем нам хотя эту надпись, и чтоб она не обратилась в приговор на нас! — Но где надпишем ее? Истинный гроб Господа в Иерусалиме: пред нами одна Плащаница, слабое изображение его. Итак, напишем сию надпись на сердцах наших. Если там еще не почивал Распятый Господь, то рано или поздно, для спасения нашего, должен опочить в них. А если бы и воскрес уже в чьем-либо сердце, то вся надпись Павлова не будет излишней: ибо самое воскресение Христово усвояется нами не другим чем, как участием в смерти Его. Аминь.