«Фишер в своей "Эстетике" , с точки зрения художественности, не находит слов, чтобы изобразить достаточно все безобразие наших модных одежд, переделанных из грубых готфских. Самую парадную нашу одежду — фрак — он представляет самою смешною и безобразнейшею из

-56-

всех мыслимых одежд: без нужды и без цели урезанный спереди, он имеет хвост позади, и этот хвост назначен для прозаического кармана, который в средние века гораздо изящнее носили как особую привеску, на красивом ремешке или цепочке; кривая линия хвоста или разреза, идущая по бедрам, безобразным манером перерезывает органическую форму тела... Немного лучший отзыв заслуживают у него и другие принадлежности нынешнего европейского костюма. По его словам, форма, данная модой нашей одежде, такая урезанная, "жалкая, голодная, холодная и неприглядная, что самый последний нищий из народа может чувствовать побуждение подать пфеннинг, или копейку, самому богатому из нас для сооружения более приличного костюма..."»

И после всего этого, какая красота и целомудрие в духовном платье монашества!

О роскоши и сребролюбии

Учитель Церкви II века Климент Александрийский пишет :«Употребление серебряных и золотых со вставленными в них драгоценными камнями кубков бесполезно и представляет собою оптический обман... Пропадите, следовательно, все вы, Терикловы бокалы и Антигоновские, и канфары, и вы, лавронии, и вы, лепасты, и все другие, тысячу иных форм имеющие, и вы, холодильные сосуды, и вы, для вина ковши разливные. Золото и серебро, состоит ли оно имуществом частным или общественным, вовсе не составляет собственности завидной, если они излишни; приобретение их сопряжено с оскудением средств, сбережение их требует забот, в ежедневном обиходе они не необходимы. И суетную склонность к шлифованным стеклянным сосудам, кои от искусной обработки становятся еще более хрупкими, художественность которых при питье из них лишь страх внушает вам, в своей благоупорядоченной жизни должны мы ограничить. Серебряные же стулья, чаши, уксусницы, тарелки и блюдечки, вообще золотая и серебряная столовая посуда, а также сосуды, назначение которых стыжусь я и назвать... равно как столики о трех ножках для безделушек, сработанные из слоновой кости, кресла, имеющие серебряные ножки с инкрустацией из слоновой кости, ларцы с крышкой, которая обложена работой из зо--57-лота и черепахи, пурпурные одеяла и <одеяла> других драгоценных цветов, все эти отменности, свидетельствующие лишь о высокомерной роскоши и составляющие предмет сластолюбивой и тупой зависти, из употребления нами должны быть изгнаны; они того не стоят, чтобы из-за обладания ими хлопотать (да и некогда об этом нам заботиться), потому что время коротко, как говорит апостол (1 Кор. 7, 29)... Посему Писание особенно прекрасно говорит в одном месте: Где князья народов и владевшие зверями земными, забавлявшиеся птицами небесными и собиравшие серебро и золото, на которые надеются люди и стяжаниям которых нет конца? Где те, которые занимались серебряными изделиями и которых изделиям нет числа? Они исчезли и сошли в ад (Варух. 3,16-19). Так карается высокомерная гордость... В вещах, в которых необходима мера, не должно быть никакой роскоши. Прошу тебя, скажи мне: столовый нож не будет резать что ли, если рукоятка его не будет обложена серебряными иглами и оправлена в слоновую кость? Между тем, идет на приготовление вещей режущих индийское железо, как если бы дело шло о вызове противника.И далее: только из нечестивой роскоши, этой матери всех зол, грубым косматым покрывалом по причине его дешевизны пренебрегают, хотя оно совершенно удобно может служить и ложем, так что не будет нужды при этом ни в пурпуровых, ни в финикийских покрывалах. Что это за мечтательство, что за воображаемое чувство красоты! Наблюдайте! Господь ел из обыкновенного блюда и повелел Своим ученикам возлечь на земле на траве; их ноги Он омыл, подпоясавшись льняным полотенцем (Ин. 13, 4). Бог и Господь вселенной, Он смиренно, без серебряного умывальника сошел с неба; у самарянки, черпавшей из колодца глиняным сосудом, просил Он пить; и не из царского золота утолял Он жажду, но учил делать это легкими способами. Мерилом поставлял Он потребность, а не равнодушие к до-58-бру и к лучшему... Вообще пища, одежда, домашняя утварь, короче, все в дому должно быть согласовано с законом христианской жизни, иметь отношение к лицу, возрасту, призванию и времени. Служителям Единого Бога идет к лицу, если и имущество, и вся домашняя их утварь носят на себе печать исключительно нравственной жизни и если каждый отдельный человек во всем вообще обнаруживает дышащий единством порядок жизни, соответствующий и сообразный с никого не различающею верою, этим одноформенным нравственным законом. Что не тяжело приобрести, то с легким сердцем и употребляется, то беречь легко, расставаться с тем легко; этого рода полезное есть лучшее; дешевое, следовательно, лучше, чем дорогое. Вообще богатство, дурно управляемое, есть целая укрепленная гора греха и злодеяния. Многие на него зарившиеся не могли войти в Царство Небесное (Мф. 19, 23, 24); до болезненности страстно добиваясь вещей этого мира, они потонули в своих порочных пожеланиях. К спасению же стремящиеся тотчас же должны освоиться с мыслью, что всякое имущество существует лишь ради употребления его и что удовлетворению потребности служит только то, что приобретается малым. Безумцы те, которые в своей ненасытимости сокровищами услаждаются. Кто золото собирает, говорится, тот собирает в прорванный невод (Агг. 1, 6)... Лучшее богатство есть не иметь никаких пожеланий, и истинной гордостью должна быть эта, чтобы богатством не чваниться, а им пренебрегать. Позорно гордиться домашней утварью; не следует хлопотать о приобретении вещей, которые всякий, кому угодно, может купить на рынке».Еще сказал19: «Не должно составлять необходимости для нас также и употребление духов. Оно со стезей правых может уклонять на путь вожделения и легкомыслия, особенно по соседству с ночью... Бесчисленны сорта этих духов. Есть бренфийные духи*, есть Мегалловские**, есть духи царские***, духи Плангоновские****, есть египетские