Суббота посвящается воспоминанию всех святых, и в частности: мучеников, святителей и преподобных. Впрочем, святым мученикам ежедневно, за исключением воскресного дня, посвящается на вечерне несколько стихир и стихов из канона. Причина сего особенного усердия Церкви к мученикам заключается не только в глубоком уважении ее к памяти святых страстотерпцев, но, может быть, и в том, что места для общественного Богослужения издревле преимущественно устроялись при гробах святых мучеников.

Суббота же назначается Церковью и для молитвенного воспоминания всех отшедших от мира братий. Для любви христианской, «крепкой аки смерть», не доставало бы лучшего утешения, если бы Церковь не имела особого дня в неделе для моления об усопших; и вот, каждую неделю в субботний день мы слышим молитвенные воздыхания ее к Богу об упокоении отшедших от нас собратий наших. Древнее благочестивое обыкновение посвящает субботу сверх того воспоминанию Преблагословенной Девы Марии. Впрочем, во все дни седмицы и на всех без исключения Богослужениях Церковь в честь Ее воспевает не только множество отдельных стихир на всех дневных службах, но и посвящает (на повечериях ежедневно) Ей целые каноны, как главнейшей Заступнице и Ходатаице христиан. Вот сколько священных воспоминаний Церковь предлагает верующим в течение седмицы! Вот сколько указывает Она нам высочайших образцов всех добродетелей для подражания! «Темже убо и мы, толик имуще облежащь нас облак свидетелей... терпением да течем на предлежащий нам подвиг» (Евр. 12; 1).

(Из "Воскресного чтения", 1885)

240. Наши оправдания

«Никтоже может двема господинома работати» (Мф. 6; 24)

Не два, а много владык над нами. Один у нас Господь на небе, а сколько владык на земле! Не говорим уже о наших страстях, которые, как владыки, повелевают нами и требуют от нас себе угождения: что значит наша служба, наши занятия домашние и общественные, самое звание наше — что такое, как не владыки, которые так или иначе заставляют нас жить и действовать? Не удивительно потому, что многие из нас говорят: "Что нам делать? Рады бы мы и Богу служить: кто не рад сему? Рады бы и молиться Ему: кто не хочет сего? Но увы! Долг службы, занятия домашние и общественные, самое звание наше не позволяют нам исполнять желание сердца. Иное дело — иноки, отшельники: для них мир как бы не существует; им только и дела — служение Богу, а нам много ли остается времени и досуга для служения Богу?"

Что же? Ужели в самом деле звание наше, какого бы рода оно ни было, может препятствовать служению Богу? Ужели только одни иноки могут свободно служить Господу? Сохрани нас, Боже, от подобных мыслей!.. "Мы и рады бы,— говорят люди простые, — служить Богу, да не можем: рады бы мы знать волю Божию, но мы люди темные, не можем разуметь Писания; рады бы ходить на службу Божию, но работы, которыми мы живем и питаемся, не дают нам на то времени; рады бы и молиться Богу, но хребет наш после трудов дневных и наклониться не может. С утра До ночи мы на поле, с утра до ночи работаем — когда же нам служить Богу, когда нам молиться"?

Высказывается как будто правда, и сердце как будто успокаивается, но эта правда — ложь, этот покой — хуже беспокойства! Ужели правда, будто одним только ученым и премудрым дано ведать волю Божию? — Нет! «...исповедаютися, Отче, Господи небесе и земли, — говорит Спаситель, — яко утаил еси сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцем» (Лк. 10; 21). Посморите на святых апостолов: все они были мужи простые и некнижные, и однако ж кто лучше их понимал волю Божию? Пастыри Вифлеемские тоже были люди неграмотные, и однако ж они прежде всех премудрых мира успели поклониться лежавшему в яслях Младенцу Иисусу и узнать в Нем обетованного Мессию.Итак, грешно нам, братие, говорить: "Где нам знать волю Божию? Мы люди темные". На что ж у нас совесть? На что и служители алтаря Господня, назначенные для возвещения воли Божией? Внимайте, братия, своей совести — и вы узнаете волю Божию; обращайтесь чаще с вопросами к служителям престола Божия — и вы узнаете волю Божию; молитесь чаще и усерднее Подателю всякой мудрости — и вы узнаете волю Божию."Мы и рады бы ходить в церковь на службу Божию, да работы наши не дают нам на то времени". Итак, мы дорожим нашими работами, потому что ими поддерживается жизнь наша телесная; но «не душа ли болши есть пищи...» (Мф. 6; 25)? Мы не имеем досуга каждый день посещать храм Божий, но Господь этого и не требует от нас: «шесть дней делай, — говорит Он, — и сотвориши в них вся дела твоя: день же седмый суббота», а у нас новозаветных чад Церкви — воскресенье – «Господу Богу твоему». А сколько в году праздников, сколько воскресных дней! О, если б хотя только сии святые дни неопустительно проводить нам во храме Божием должным образом!.. И это с нашей стороны немалая была бы жертва и служение Богу..."Рады бы мы, — говорят иные, — и молиться Богу, но хребет наш после дневных трудов и поклониться не может". Так-то всегда бывает у нас! Нужно добыть нам пищу — и хребет наш легко наклоняется; а нужно Богу молиться — он и наклониться не может. Нужды-то наши телесные, видно, все впереди нужд духовных... Но если хребет наш или колени от усталости не хотят послужить Богу, будем, по крайней мере, работы наши начинать с благословением Божиим, продолжать с благочестивыми чувствами, оканчивать с благодарною к Богу молитвой; тогда и работа наша будет вместе приятным служением Богу. Или и это для нас тяжело? Но, скажите, ужели ж ум наш во время работ ни о чем не мыслит? Ужели и язык наш остается совсем неподвижным? Никто сего не скажет. А если уста наши без усталости празднословят, а во время молитвы чуть движутся, что тому причиной? Итак, сами мы виновны в том, что не служим Богу каждый в своем звании и состоянии."С утра до ночи, — говорят, — мы на поле, с утра до ночи работаем: когда ж нам молиться, когда служить Богу?" Тут-то и случай молиться, тут-то и случай служить. Давно сказано, что праздность есть мать всех пороков; а когда мы в трудах и занятиях, — тут уж мало места пороку; а когда труды свои освящаем еще и молитвою и благочестивыми размышлениями, то что такое работа наша, как не служение Богу? Кто был святой Антоний Великий? Самый строгий подвижник пустыннической жизни. А он служил Богу и плел корзины. Кто был святой апостол Павел? Самый ревностный благовестник Христов. А он служил Богу и делал палатки. Кто был святой Иосиф, обручник Пресвятой Девы? Воспитатель Самого Спасителя. А он служил Богу и занимался древоделием... Можно даже есть и пить во славу Божию (1 Кор. 10; 31). Как же можно думать, будто работы, приличные нашему званию, могут мешать служению Богу? Только плоть наша ленивая может внушить подобную мысль: «...иди за мною, сатано, — скажем ей в ответ, — соблазн ми еси: яко не мыслиши яже (суть) Божия, но человеческая» (Мф. 16; 23)."Мы бы не прочь послужить Богу, — говорят другие, — да куда же нам деваться с ежедневными заботами и хлопотами? У нас их так много, что нам некогда даже и подумать о служении Богу". И опять плоть ленивая, а не сердце чистое может высказывать подобные мысли. У нас так много занятий, что нам некогда и подумать о служении Богу... Вот, Боже наш, до чего мы дожили!... Ты послужил для нас, приняв на Себе зрак раба, послужил до кровавого пота, до самой смерти. Ты и доныне подаешь «...нам вся обильно в наслаждение» (1 Тим. 6; 17), а нам, рабам Твоим, нам недосуг стало и послужить Тебе!... Нет, возлюбленные, пусть все дела наши предпринимаются с доброй целью, совершаются честно и добросовестно и освящаются молитвой, тогда и на мысль нам не придет сказать: "Нам некогда и подумать о служении Богу"; тогда и самый труд наш земной будет служением для неба.И богатство не может помешать нам служить Господу Богу, если только мы сами захотим... Много ли из нас найдется таких богатых людей, каков был святой праотец наш Авраам? А он целую жизнь был богат, и целую жизнь служил Богу. Как же это было? Во всех действиях своих он показывал, что Господь посылает ему сокровища для того, чтобы питать нищих, помогать бедным, защищать сирот; целые дни сидел он при дверях своей палатки, в сладкой надежде принять к себе странника, осчастливить несчастного. И целую жизнь таким образом был богат, и целую жизнь служил Богу. Итак, смотрите: у Авраама богатство и у Иуды — золото; но первый с богатством восходит на небо, последний с золотом падает в бездну ада... Что же мешает и нам подражать Аврааму? Итак, богатство для христианина — не препятствие, а прекрасное средство служить Богу. Точно так же и всякая служба общественная нисколько не препятствует служить Богу, иначе Спаситель и не сказал бы: «воздадите убо кесарева кесаревы, и Божия Богови» (Мф. 22; 21). Славен был Давид, велик Езекия, знатны были и древние христианские благочестивые цари и князья, как Константин Великий и наши Владимир равноапостольный, Александр Невский, — и однако ж ни бремя государственных занятий, ни блеск двора — ничто не могло препятствовать им открыто служить Богу и молиться Ему... Прекрасные они были граждане на земле: прекрасные теперь граждане на небе!