Понапрасну ни зло,

Ни добро не пропало,

Все горело светло,

Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,

Берегла и спасала,

Мне и вправду везло,

Только этого мало. Листьев не обожгло, Веток не обломало... День промыт, как стекло, Только этого мало. Так, человеческая душа, созданная по образу Бесконечности, не может насытиться вне Бога. В Псалтыри есть слова «бездна бездну призывает». В христианской традиции эти слова понимаются как призыв бездны человеческой души к бездне Бога. Так, «младший сын», уйдя от Отца, смог насытить свое тело пищей для свиней, но не смог насытить свою душу. Поэтому в конце концов он, как сказано в притче, «пришел в себя», осознал свое бедственное положение и сказал себе: «сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом... встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я недостоин называться сыном твоим», хотя бы «прими меня в число наемников твоих» (Лк. 15, 17-19). Отец не слушает извинений: он видит лицо, глаза сына, видит, что любовь не покинула сыновнее сердце. Он не дает сыну говорить, но сразу вводит его в дом. Так, Божественная любовь опережает наше покаяние. Так, в сердце светлеет просто от решимости пойти в храм еще до того, как человек ступит на порог храма. В конце концов, Богу нужно именно сердце, «Сын мой, отдай сердце твое мне», – говорит Библия. В притче сын отличает своего земного отца от Отца Небесного: – «Отче! Я согрешил против неба и пред тобою». Каяться надо не только перед людьми, но и перед Богом. И покаяние, которое человек приносит Богу, в православной традиции может принимать священнослужитель. Ведь блудного сына приглашают на «пир». «Пир» Церкви есть Литургия, Причастие Агнцу Божию – Христу. Священник же есть служитель Литургии, которому поручено заботиться о том, чтобы как можно больше людей пришли на трапезу Отца – но пришли в качестве сыновей Божьих, а не в качестве сотрапезников свиней. И еще один важнейший смысл этой притчи: покаяние дарует радость. Оно вводит радость в сердце человека, которое раньше было помрачено грехом, и в сердца его близких. Покаяние это не мрачное самобичевание. По слову преподобного Исаака Сирина, «покаяние – это трепет души перед вратами рая». И именно радостью венчается притча о блудном сыне: «А о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв, и ожил, пропадал и нашелся». Преподобного Иоанна Лествичника его личный опыт покаянной жизни побудил сказать: «Бог не требует, братия, и не желает, чтобы человек плакал от болезни сердца, но чтобы от любви к Нему радовался душевным смехом». Покаяние рождается «от любви к Нему»: это предстояние перед Кем-то, а не размышлением о чем-то. Это обращение к Личности, а не безличная оценка случившегося. Сын не просто рассказывает о своих грехах. Это не психоанализ – он кается. Он пришел к живой личности, не к принципу. Здесь положительная любовь к отцу, а не просто ненависть к себе и своим делам. Христианский путь ведет скорее через обращение моего Я к Ты, чем через уничтожение Я.