Первый вариант я не могу признать вполне объясняющим мое относительное благополучие. Во всяком случае от нескольких сект я слышал обещания “помолиться” о моем вразумлении и обращении в их веру. Второе предположение я могу отвергнуть и решительно, и вполне компетентно (ибо “грех мой предо мною есть выну” [Пс. 50, 5]). В третьем вопросе я некомпетентен. Но могу заметить, что, если эта магия не действует даже на меня –– чего же бояться ее остальным христианам?

Так что дело не в их силе и не в моей крепости. Дело в исповедании Православия262. В благости Божией. И конечно в молитвах тех православных священнослужителей и мирян, которые поминают меня в своих обращениях к Богу...

Скажем иначе: бесы желают вселиться во всех людей? Да. Нужна ли им для этого помощь посторонних людей (чародеев)? Нет. Есть ли человек, которому кто-либо не желал зла? Нет. Следовательно, и в мире видимом, и в мире невидимом у каждого из нас достаточно недоброжелателей. Но если одержимых все же относительно немного, — значит, причина каждого конкретного случая одержимости не в зложелательстве соседа, а в неисповедимом Промысле Того, Кто знает, как вразумлять сотворенных Им людей и наказывать, как миловать и предостерегать... И, значит — к Нему и должны быть обращены наши надежды и наши страхи.

Нельзя забывать (особенно перед лицом наших недругов) великих слов апостола Павла: “Если Бог за нас, кто против нас?” (Рим. 8, 31). И потому “страха же вашего не убоимся, ниже смутимся, яко с нами Бог”. На каждом водосвятном молебне Церковь возглашает прокимен: “Господь просвещение мое и Спаситель мой — кого убоюся?! Господь защититель живота моего — кого устрашуся?!” Странное дело, но именно на водосвятных молебнах полно тех людей, которые пришли на них из чувства страха: освященная вода им нужна как оберег от колдунов, наведших на них и страх, и “порчу”. Не благодатную помощь от Бога в собственной борьбе против собственных страстей ищут люди в святой воде, и не поддержку собственного усилия на пути к святости, но какую-то чисто внешнюю защиту от тех, кого они считают своими врагами (как правило, в колдовстве подозреваются родственники или соседи).

Так что вместо приходских сплетен лучше довериться трезвым голосам современных монастырских духовников, предупреждающих: “К разряду грехов против первой заповеди принадлежит волшебство, когда люди, оставив веру в силу Божию, верят тайным и большею частью злым силам тварей, в особенности злых духов, и стараются действовать ими. Таким образом, в грехе волшебства виновен и тот, кто верит в тайные силы тварей, и тот, кто сам действует этими силами”263.

Все эти призывы: “Бойтесь колдунов”, “Бойтесь порчи” –– это еще и забвение заповеди Псалмопевца, обличавшего тех, кои “тамо убояшася страха, идеже не бе страх” (Пс. 13, 5). Душу, которая болеет страхом перед колдунами, должно повязать советом свт. Тихона Задонского: “Сатана, дух злобы и враг мой, невидимый мне, но присутствием злых своих советов мне познаваемый, страшен; но без воли Божией, не токмо надо мной, человеком, но и над скотами и свиньями власти не имеет (Мф. 8, 31), как и всяк человек, враждующий мне... Когда Бог попустит на мене беду –– уже ли я ее миную? Нападет она на мене, хотя бы я ее и боялся. Когда не хощет Он попустить, то, хотя вси диаволи и вси злые люди и весь мир восстанут, ничто мне не сделают. Понеже Он един сильнейший всех, отвратит злая врагам моим. Огнь не пожжет, меч не посечет, вода не потопит, земля не пожрет без Бога: яко все, как творение без повеления Творца своего ничего не сделает. Почто убо мне всего бояться, что есть кроме Бога? Убоимся убо, братие, единого Бога, да ничего и никого не убоимся... Бог все, и кроме Бога все ничто: и злоба всех диаволов и злых людей ничто. Окаянен и беден, кто не боится Господа и Бога, ибо тот всего боится”264.

Эти недолжные страхи и порождает апокрифическая литература. Не колдуны, а грехи привлекают к нам бесов. Поэтому не колдунов, а грехов надо бояться. Ни колдунов, ни бесов не надо бояться. Страх перед “порчей” есть уже первый шаг к тому искушению, которое в аскетической литературе именуется “бесовские страхования”. В житийной литературе (вспомним опять Житие прп. Антония Великого) нередко описываются устрашающие видения недоброй силы. Если человек примет их всерьез и испугается –– значит, тем самым видение страха из его ума вытеснило память о Боге, Который силен любую нежить вернуть в ее изначальное небытие. А если из ума выкрадена память о Боге, –– то он уже гораздо более доступен для влияний и внушений. Тварь встала на место Творца. Тварь, пусть даже не прельстительно-вожделенная, а отвратительно-пугающая, заслонила собою Небо.

Если же человек большее внимание уделяет своим оппонентам, то, как ни странно, он становится не более защищен, а более уязвим. Вера в колдовство приносит тот вред, что “когда над человеком беда случится, он не переносит ее с терпением, а на других злобствует. Кто много думает о колдовстве, тот и вправду от своей думы при попущении Божием беду может получить. Поверит человек, что на него колдун болезнь наслал, начнет беспокоиться, скучать и заболеет. Для истинного христианина не страшны наговоры и порчи, потому что не дано от Бога власти колдунам и ворожеям. Нужно во всем предаваться в волю Божию, без повеления Коего бесы не смели и в свиней внити, а не бояться колдунов” (прп. Макарий Оптинский)265. В этом случае человек впадает в тот грех, от которого предостерегал св. Иоанн Златоуст: «Но кто из людей, скажешь ты, так несчастен и жалок, что и во время молитвы не бывает кроток? Тот, кто молясь, проклинает, исполнен гнева и вопиет против врагов своих. Если ты хочешь обвинять, то обвиняй себя самого. Говори не о том, какое зло причинил тебе другой, но какое ты сам себе нанес; оно-то и есть величайшее зло. Другой не может обидеть тебя, если ты сам себя не обижаешь»266. Вера в “порчу” приводит к тому, что человек не видит своих грехов (ставших причиной его злоключений), но впадает в грех осуждения других людей. Татьяна Горичева приводит диалог своего духовного отца архим. Иоанна (Крестьянкина) с некоей паломницей: “Вчера слышала, как старец говорил с одной женщиной. Она стала жаловаться, что какая-то другая паломница все хочет ее околдовать. Наш старец слушал-слушал, да и говорит: “Я 70 лет живу на свете, и ни одного плохого человека, кроме себя самого, не встречал, а ты мне про колдуний говоришь”267. И другой пастырь советует то же: “Когда человек уверен, что его уже “сглазили”, “испортили” или “прокляли”, когда его не покидает мысль, что кто-то из людей причинил ему зло, и он хочет найти этого носителя зла, –– такому человеку важно понять, что зло ему причинил не человек, а диавол (попущением Божиим). Что делать? Стать членом Христовой Церкви, прекратить поиски “врага” среди людей, внимательнее присмотреться к своей жизни”268. “Вы истинную веру смешали с суеверием, верите всяким силам, предчувствиям, гаданиям, колдовству. Это все наследие нашего языческого прошлого. Прошло уже тысяча лет после крещения Руси. А вы никак не можете отложить суеверия и быть действительно православными христианами”, - проповедовал архим. Иоанн269. И другой пастырь советует то же: “Когда человек уверен, что его уже “сглазили”, “испортили” или “прокляли”, когда его не покидает мысль, что кто-то из людей причинил ему зло, и он хочет найти этого носителя зла, –– такому человеку важно понять, что зло ему причинил не человек, а диавол (попущением Божиим). Что делать? Стать членом Христовой Церкви, прекратить поиски “врага” среди людей, внимательнее присмотреться к своей жизни”270. В Киево-Печерской Лавре в наше время произошла знаменательная беседа. Один насельник тяжко заболел и допустил в себя помысл, что это на него кто-то «порчу» навел. С этой догадкой он пошел к братскому духовнику. Батюшка выслушал его и вдруг спросил: «А ты в Бога веришь?» – «Ну, конечно», - «Нет, ты подумай – ты в Бога веришь?» – «Да, конечно, верю!». – «Ты подумай, прежде чем сказать. Ты в Бога веришь?»… Якобы «спорченный» монах задумался и после раздумья ответил: «Прости, отче! Я глупость сказал…». Ведь и в самом деле – «Бог может все, а демоны только то, что попускает Он, советов которого тайных много, а несправедливого ни одного» (блаж. Августин. О граде Божием 18,18). И именно эти увещания находятся в церковной традиции. И прежде было замечено, что люди, верящие в “порчу”, “утверждают, что их испортил такой-то или такая-то, не понимая того, что такою хитростию враг поддерживает свое над больными обладание, скрываясь под кровом питаемой в помыслах больных злобы и самооправдания. Страждущий от бесов человек должен внимательно рассмотреть себя, припомнить все грехи, совершенные им от семилетнего возраста, и сознать в особенности тот грех, в котором заключается причина болезни. Потом он должен все эти грехи искренне исповедать пред священником, примириться с ближниими, оставить всякую против них злобу, и положить твердое намерение и начало не обращаться вновь на старые грехи, и, наконец, с сокрушением приступить к принятию Святых Христовых Таин” 271. Лечиться от страха перед “порчей” прп. Илларион Оптинский советует так: “Много приводили к старцу страдающих нервными и душевными болезнями, которых обычно называют –– порчеными. Старец находил, что причиною подобных болезней бывают часто непримиримая вражда, раздоры семейные и тяжкие нераскаянные грехи. Старец указывал больным не мнимую, а действительно найденную им причину их болезни и приводил к сознанию, раскаянию и сокрушению о своих грехах. Если больные указывали на кого-либо как на причину своей болезни, что часто бывало с нервными больными, то о. Илларион советовал тогда испросить у того лица прощения, если оно живо, а если скончалось, то примириться с ним, отслужить на его могиле панихиду о его упокоении и дома за него молиться, принести покаяние, принять епитемию и положить начало добродетельной жизни”272.