Жестоко своевольное сердце, оно не чувствует причиняемой боли, забывает все доброе, что туне было даровано любовью. « И не по мнозех днех собрав все, мний сын, отъиде на страну далече». Но от лица Божия камо бежим»? Промысл Божий зрит  беглеца,  и из жалости к заблудшему, попускаются для него суровые уроки жизни. Наследство, полученное от Отца быстро тает в вихре соблазнов, дурман свободы и ласкательства друзей-корыстолюбцев застилают ум, призрачное счастье кружит голову.

А грех неприметно, но властно начинает свою страшную разрушительную работу. И вот юнейший уже вполне раб греха: «расточи имение свое, живый блудно». С грехом входит в жизнь разорение; бедствует тело, изнывает гладом душа. Сумрак одиночества и гнетущее безмолвие воцаряются там, где недавно кипело веселие. Друзья оставили, нет ни помогающего, ни сочувствующего.

Нищета вошла в свои горестные права, стерев и память о былом изобилии. «Изжившу же ему все, бысть глад крепок на стране ... , и той начал лишатися». Ужасное бедственное положение для избалованного сластолюбца. Скотоподобное состояние души низводит его в общество к свиниям и «желаше насытити чрево свое от рожец, яже ядяху свинии», но и этого он лишается. Промысл Божий неумолим. А окружающие только орудия  его власти.

Так человеколюбец Господь, не хотящий смерти грешника, различными путями и многообразными способами дает чувствовать Свое присутствие, призывает к покаянию. Страшный момент переживает душа падшего. Сможет ли вспомнить он о любви отчей или пойдет на поводу у врага до конца, бессмертной душой расплатившись за содеянные грехи? Думы – думы.

Осмысливание всего  происшедшего раскрывает всю мерзость греха; воскрешение в памяти  светлых начал жизни под кровом Отчим, возрождает угрызения совести,  и изменяет грешный образ мыслей. Душа оживает в сильном борении в тоске и томлении духа. «В себе же пришед» - постепенно он понял все, и совершилось глубокое перерождение души грешника, её возрождение для новой жизни.

Покаяние сокрушило в нем самолюбие, гордость и стыд и в смиренном сердце явилась решимость просить помилования: «И востав иде  ко отцу своему». Сколько примеров дает нам Св. Евангелие, когда в момент раскаяния и открытого противостояния добру и злу, только воля грешника делает последний выбор. Бог с диаволом борется и поле битвы сердце человеческое.

  Только в ответ на веру и доверие самого грешника Бог сотворит чудо. Господь ждет. Иуда, продавший Господа, предав кровь неповинную, раскаялся. И это был последний зов Божией любви к нему.  Но его покаяние отчаянием похитил враг, и он «шед, удавися». Апостол Петр,  исповедавший Христа Сыном Божиим, отрекся от Господа, но кроткий взгляд божественного страдальца пронзил его сердце, и он «шед, плакася горько».

Чувство сокрушения о грехе, вера, надежда и любовь вернули ему достоинство Апостола Христова. И нам, как некогда Петру, в моменты нашего раскаяния о падении звучит голос Спасителя « любиши ли Мя»? В эти судьбоносные духовные мгновения уже не внешнего исполнения Закона ждет от нас Господь, но  сердца, способного любовию откликнуться на непостижимую, безграничную Божию любовь. Бог всегда близок к человеку, но человек-то не всегда близок к Богу. Грешник еще далече, медленно но уже идет с намерением каяться, « узре его отец…, и мил ему бысть, тек нападе на выю его, облобыза его». Сердце Отца не судит прав или не прав возвращающийся, он – сын, он мил Ему. Был он мертв и оживает, пропадал и возвращается. Любовь выше закона, выше правды законной, Любовь привлекает, а не отталкивает. А сердце и душа человека чутки, раны души также болезненно чувствительны, как и раны тела. Прием Отца – елей болезнующей душе, он укрепляет намерения и решимость сына к покаянию.  Глубокий, покаянный вопль падшей, но чающей прощения души, вопль истинного смирения и сыновней преданности слышит Отец. « Отче, согреших на небо и пред тобою, и уже несмь достоин нарещися сын твой: сотвори мя яко единаго от наемник твоих». И отцовское лобзание и ликующая радость была ему ответом. И тотчас Отец восставляет грешника во всех правах сына – наследника. « … изнесите одежду первую, и облеците его, и дадите перстень на руку его, и сапоги на нозе: и приведше телец упитанный, заколите. И ядше веселимся: яко сын мой сей мертв бе и оживе: и изгибл бе, и обретеся. И начаша веселитися». Торжество жизни над смертью принесло в дом покаяние. « Тако, глаголю вам, радость бывает пред Ангелы Божиими о едином грешнице кающемся» - сохраним же в сердце, дорогие мои, истину слова Божия, чтобы и нам вместе с Ангелами радоваться о себе. Будем всегда помнить, что нет греха, побеждающего милосердие и человеколюбие Божие. А потому, как бы не случилось нам согрешить, как бы не увлеклись мы вражиими приманками  в жизни, никогда не отчаемся в милости Божией, но с верой, упованием и покаянием  будем возвращаться к Отцу нашему Небесному, зная, что  милость Его ждет нас, а любовь не замедлит выйти нам навстречу и принять в Свои Отеческие объятия,  омыть наши греховные раны, исцелить болезни, чтобы жизнь жительствовала в нас навечно. «Обьятия отча отверсти ми потщися: блудно мое иждих житие, на богатство неиждиваемое взираяй щедрот твоих Спасе: ныне обнищавшее мое да не презриши сердце, тебе бо Господи, умилением зову: согреших на небо и пред Тобою». Аминь.   Проповедь в Неделю о Страшном Суде            Эта проповедь не была издана при жизни о. Иоанна Во имя Отца и Сына и Святого Духа.  « Помышляю день страшный и плачу деяний моих лукавых, како отвещаю Бессмертному Царю» (Седален покаянен, гл. 6. Окт. Понед. Утра ) Дорогие братья и сестры!  Во всем Евангелии нет истины столь страшной,  как истина Второго Пришествия Господа нашего Иисуса Христа и Его всемирного Суда. Воистину страшен Суд Твой, Господи!