Это знают и посвященные в таинст­ва: водою они возрождаются, а Кровию и Плотию питаются. Отсюда получают свое начало таинства»[106] . Останавливаясь на этих двух главных таинствах, мы ни в коем случае не принижаем других. Заметим попутно, что совершенно неправильно таинства ныне исчисляются числом семь — «догматика», совершенно неизвестная Отцам Церкви, которые считали «таинством» всякое священнодействие, осуществляемое законными служителями Церкви, поскольку в каждом священнодействии происходит освящение и спасение верующих[107] .

Первое главное таинство, через которое человек может вступить в Церковь и приобре­сти личное участие в спасении Христовом, есть Крещение. В Крещении человек очищается от греха и освобождается из-под власти смерти. Они оба, грех и смерть, имеют между собой причинно-следственную зависимость. Смерть вошла в мир через грех, который по этой при­чине оказался, согласно Павлу, жалом смерти (см. 1 Кор. 15, 56).

Человек не может быть свободен от смерти до тех пор, пока не будет упразднена при­чина, то есть грех. Коль скоро человек находится под властью греха, он по необходимости подчиняется и смерти. В Крещении, однако, человек умирает вместе со Христом и воскреса­ет вместе с Ним в жизнь будущего века. Таинство Крещения символизирует смерть и жизнь, погребение и воскресение.

Смерть — это умирание для греха, а воскресение — это участие в боготворящей Благодати, которая преподается через «печать» дара Духа Святого. Итак, Крещение освобождает человека от наследственного тления, воспринятого через грех. Отцы отмечают, что Крещение разрушает центр, в котором сосредоточена смерть, что оно является причиной обновления и возрождения.

Святитель Григорий Палама подчеркива­ет, что Крещение вводит человека в жизнь «нового» века, которая превыше ума и чувствен­ного постижения, и делает его соучастником нетления и освобождает от греха. Благодать Крещения очищает и просветляет сокрытый внутри человека образ Божий и снова дает ему способность стать подобным Богу через благодатное обожение — способность, потерянную человеком в грехопадении.

Но если возможность воссоздать свое состояние «по образу» Бога дается человеку сразу как только он крестится, то возможность существования «по подо­бию» ему дается лишь как семя, которое он должен возрастить, восходя в духовной жизни не только действием одной лишь Благодати, но и содействием собственной воли и жизни со­гласно Христу.

Крещение, таким образом, есть новое рождение; оно — «священнодействие богорождения», по выражению святого Дионисия Ареопагита[108] . И поскольку рождаемое от Духа дух есть, по слову Господа нашего (Ин. 3, 6), то и крещаемый становится духовным человеком. Божественная Благодать, которая дается в Крещении, хотя и самодостаточна в своей полноте, все же приносит плод только через содействие воли верующего.

Человек после гре­хопадения утратил эту божественную силу, которая была в нем некой «второй душой», или, лучше сказать, «душой души». Именно она дала человеку возможность стать подобием Бо-жиим и иметь сверхъестественные силы и способности. Святость, которую мы видим в жиз­ни наших Отцов, — это и есть приобретенная заново Благодать, которую человек имел до падения; поэтому мы и наблюдаем, как святые пророчествовали, творили чудеса и вообще пребывали «выше природы». Нынешнее местоположение Благодати, поселяющейся и дейст­вующей в душах верующих, есть предварение будущего совершенства, то есть обожения, в котором достигает полноты цель творения — как первого творения человека в Адаме, так и второго воссоздания его во Христе. Освящение, подаваемое через божественные таинства, которое переживает в нынешнем своем положении человеческая природа, есть первое воскресение, воскресение души, пред­варяющее воскресение тела, потому что воскресение тела совершится в будущем, а сейчас мы ощущаем его только верой. Это имел в виду и апостол Иоанн, когда говорил: Ныне чада Божия есмы, и не у явися, что будем (1 Ин. 3, 2). Через печать Благодати Духа Святого мы уже теперь восприняли усыновление, — но в такой мере, которая не дает нам знать, чем мы будем. Когда же в будущем явится Христос, тогда, продолжает святой Иоанн, подобии Ему будем, ибо узрим Его, якоже есть (1 Ин. 3, 3). Силой Благодати, которую апостол Павел называет «всеоружием», человек может пра­вильно судить и обличать зло и выбирать добро. Теперь он может противостоять в брани к началом и ко властем и к миродержителем тьмы века сего, как это особенно ярко изобра­жает апостол Павел (Еф. 6, 12). Эту силу Благодати он в другом месте называет — оружия воинства нашего, которые, уточняет он, не плотская, но сильна Богом на разорение твердем (2 Кор. 10, 4). Об этой силе, впрочем, говорил и Христос, когда обращался к Своим учени­кам: Се, даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию: и ничесо-же вас вредит (Лк. 10, 19). Без Благодати, от одного только ума плоти своея (Кол. 2, 18), человек не может ни раз­личить, ни предпочесть, ни совершить добро, как он хотел бы и как того хочет Бог. И если даже он сделает что-то, что представляется ему добрым, его дело не будет настоящим доб­ром, а будет зависеть от его страстного и испорченного мнения, которое наполнено страстя­ми падшего человека. Как мы сказали, сила божественной Благодати остается незадействованной, если этого не захочет и этому не посодействует человек. Опасность «отпасть» вследствие своей не­брежности у человека присутствует всегда, если он не вернется к соблюдению первой запо­веди «возделывать и хранить»[109] . Страх подобного «отпадения» от Благодати весьма напря­женно переживали Отцы, о чем мы можем судить по их житиям: настоящую жизнь они про­водили содевая свое спасение со страхом и трепетом (ср. Флп. 2, 12), имея полное осознание врожденных в существе «ветхого человека» нерадения и самолюбия. Благодать освящения, которая дается в Крещении, относится не только к душевному миру человека, но ко всему его душевно-телесному существу.