, и мы становимся сотелесными и единокровными в Его богочеловеческом бытии. Поэтому справедливо Он уже не называет нас рабами, но друзьями (см. Ин. 15,15), и не только друзьями, но считает нас Своими братьями и сонаследниками (см. Мк. 3, 35; Рим. 8, 17), потому что Его Отец становится и нашим Отцом (см. Ин. 20, 17). Так Христос становится для нас всем: и матерью и отцом, потому что в Крещении он рожда­ет нас к новой жизни, а в Евхаристии вскармливает нас, как мать вскармливает своими сос­цами дитя.

Поистине, насколько божественно и невыразимо это таинство Святой Евхари­стии! Как мы сказали, соединение человеческой природы с божественной в Единой Ипостаси Бога Слова явилось причиной обожения человека. Теперь каждый верующий, соединяясь со Христом, становится храмом всего Божества, потому что Лица Святой Троицы нераздель­ ны.

Как в Теле Христовом живет всяко исполнение Божества (Кол. 2, 9), так и в ставших сотелесными с Ним обитает Святая Троица. «Он соединяется и с самими человеческими ипостасями,, каждого из верующих смешивая с Собой через соучастие в Его святом Теле, и становится сотелесным с нами, делая нас храмом всего Божества», говорит святой Григо­рий Палама[112] .

Согласно тому же святому отцу, божественная Евхаристия имеет еще и глубо­кий эсхатологический смысл, потому что приобщение к Телу и Крови Христовым служит залогом обожения человека, будущего общения и соединения его со Христом в Его Небес­ном Царствии. Обожение есть живая реальность, которая начинается в здешней жизни и за­канчивается в иной. Эта непосредственная и личная связь всякого верующего со Христом в божественном Причащении имеет следствием и подлинное единство верующих между собой в одной общ­ности, в Его Церкви, составляющей «новую тварь», посредством которой Господь все соеди­няет под Своей Единой Главой (ср. Еф. 1, 10).

Забота и обязанность всякого верующего не заканчивается только на том, чтобы подго­товиться к соучастию в божественных таинствах, но распространяется и на то, чтобы всю свою жизнь, во всех своих делах и начинаниях, искать ответа у вошедшего в его жизнь Бога Слова. Кто принимает в себя Христа, должен знать, что делает Его господином всей своей жизни, своей совести, своей мысли, всех своих влечений и действий: только так осуществля­ется вожделенное преображение, делающее всякого человека христообразным.

Из бесчисленного, как мы сказали, числа таинств нашей Церкви, мы вкратце останови­лись на двух главных таинствах. Молюсь, чтобы божественная Благодать, действующая че­рез Христа, соделала и нас способными неосужденно участвовать в них и в проистекающем из них освящении.   ТАИНСТВО ПОКАЯНИЯ Покаяние — единственное спасение от общечеловеческого несчастья.

Покаяние — единственная надежда отчаявшегося человека, чьи умственные силы и боговидный образ были искажены и ввергнуты в отчуждение грехопадением. Покаяние — величайший дар и милость божественной благости и человеколюбия. Покаяние — всеблагое домостроитель­ство Божие об исцелении и восстановлении расстроенной грехом человеческой личности, главное средство возвращения душевно-телесных сил человека к их естественному состоя­нию, способ обретения заново первой красоты сотворенной «по образу и подобию» Божию человеческой природы.

Если бы нам не был дан сей великий дар покаяния, немногие из людей смогли бы по­лучить пользу от спасительного обновления нашего естества, совершенного воплощением Бога Слова. Наше помышление, которое прилежит на злая от юности нашей (ср. Быт. 8, 21), развращение, которое вызывается действующими против природы законами греха, и еще к тому же «демонское злохудожество» производят всеобщее зло и увлекают несчастного и потерянного человека делать не то, что он хочет, а то, что он ненавидит (см. Рим. 7, 18). Таким образом грех вынуждает человека непрестанно бороться. И никогда не было иного способа спастись от этого великого зла, никогда не было иного вида исцеления от этой смер­тельной болезни, кроме покаяния, которую домостроительная благость Божия подарила че­ловеку. Поэтому покаяние справедливо изображают как второй великий дар Божий человеку после первого — божественного снисхождения, явившегося в воплощении Бога Слова. Покаяние означает воззвание ума в ту область, из которой он вышел, означает измене­ние образа мышления, переосмысление мотивов совершенных прежде греховных поступков. Главное свойство нашего бытия как тварных существ состоит в том, что мы, по необходимо­сти, зависим от нашего Создателя и Промыслителя Бога; и это подразумевает послушание Его законам и заповедям. Такая зависимость всякого сущего от источника своего существо­вания, от причины, которая привела его к бытию и которая одна только может привести его к благобытию, есть единственное естественное состояние. Как мы знаем, положение человека как стоящего в послушании Богу было поколеблено и изменено грехопадением. Эта роковая катастрофа не только лишила человека его места и достоинства среди творений, но и разрушила его душевно-телесный строй, так что он стал противостоять, ожесточаться, противодействовать и активно пребывать в непослушании бо­жественной воле. В его членах возник новый закон, действующий «против природы», как о том говорит апостол Павел (см. Рим. 7, 23). И вот, когда по действию Благодати и по про­свещению от Бога человек вдруг приходит в себя и хочет вернуться к Богу, что естественно для него, то этот его порыв называется покаянием. Получается, что покаяние в общем значе­нии этого слова есть возвращение заблудившегося человека к Богу и подчинение Его боже­ственной воле. Ведь то, что человек отверг, было заповедью Божией, так что теперь покаяние становится деланием и исполнением Его заповедей. Бесконечной благостью Божией дар покаяния дан не ангелам, а нашему человеческому естеству. Природу покаяния как нужды, которая есть естественное следствие грехопадения, чувствует всякая разумная душа — достаточно того, чтобы она не была окончательно раз­вращена грехом, ибо душа, пришедшая во глубину зол, ожесточается (ср. Притч. 18, 3). Вот почему мы встречаем покаяние уже у первых людей, живших еще до Закона, когда оно не было еще результатом божественного учения, но являлось естественным чувством разумной души. Примеров истинного покаяния бесчисленное множество за все три периода истории Церкви. В первый период, до Закона, исключительным примером служит история Иова, ко­торый говорил, что если он согрешил, то не посрамихся бо народнаго множества, еже не поведати пред ними (Иов 31, 34).