Изложите свои доводы – и ваши слушатели сами осмеют креационизм. Но этого-то и не происходит. Мы отдаем отчет себе, и просим также читателя принять заранее к сведению, что обсуждение вопросов креационизма с точки зрения науки представляет из себя в данное время широкую научную дискуссию по целому ряду вопросов. Представлено много взаимоисключающих и непримиримых версий и объяснений фактам.

Мы не беремся здесь быть судьями в научном споре. Читатель и зритель всегда будет судьей такого рода споров, ради него они и ведутся. Суд же ради объективности всегда должен выслушать все стороны. Должны выступить и потерпевший, и прокурор, и защитник, и подсудимый. Слово каждого учитывается. Конечно, прокурор знает аргументы адвоката, он может их учесть.

Но его речь не может быть повторением речи адвоката, у него своя задача, своя роль. И мы здесь учитываем аргументы эволюционистов. Учитываем, кроме того, и ширину их трибуны, которая нам, креационистам, пока и не снилась. И наша роль здесь сводится к тому, чтобы на каждую сотню речей безбожных прокуроров, был всякий раз выслушан еще один, хотя бы и слабый, голос в защиту доводов творения, в оправдание Творца, в оправдание нелживости Его слова.

Автор приносит благодарность всем, кто помог написанию и выходу в свет второго издания. Но вот беда, поименно называть их затруднительно. Благожелательные критики и помощники, работающие в серьезной науке, просили этого не делать, – по причинам, как теперь ясно, весьма уважительным. А неблагожелательных критиков мы тоже не станем называть, надеясь, что и они немного смягчатся к нашему труду, а те из них, кто при этом считают себя верующими в Бога, поверят наконец, что Слово Его, Священное Писание, сообщает нам правду, а не играет с нами в загадки и головоломки. ВВЕДЕНИЕ 1. О научном мировоззрении.

В наши дни никто не станет оспаривать ту огромную роль, которую играет в человеческой жизни наука. Достижения ее очевидны и довольно широко известны. Большинству научных открытий найдены самые различные применения в практической жизни, преобразовавшие всю общественную жизнь и деятельность за последние столетия. Один из основных плодов научного исследования для общества состоит в формировании научного мировоззрения у множества людей.

Это мировооззрение строится на следующем основном постулате: мир познаваем при помощи научных методов: наблюдения, эксперимента и теории, соединяющей данные наблюдений и выдвигающей прогнозы на будущее. Познание мира сообразно самой человеческой природе, оно полезно и интересно. Против этого постулата нет возражений лишь до тех пор, пока его не пытаются распространить на все вообще человеческое знание.

Научное же мировоззрение, как правило, в том и состоит, что об иных источниках и методах познания, кроме сугубо научных, вовсе забывают, а то и впрямую их отрицают. Отсюда иногда проистекает и неправильное мнение о самом научном познании. Человек так устроен, что он познает не только с помощью чувственного опыта и логики. Окружающая нас действительность (да и то лишь материальная ее часть)

познаются научно, но это далеко не исчерпывает всех вообще познаний человека. Перед ним рано или поздно встает конкретный вопрос, который строго говоря, наукой принципиально неразрешим. Это вопрос происхождения. Происхождения, во-первых, материи, существующей в пространстве и времени, во-вторых, происхождения жизни, как явления совершенно особого в прочей природе, в-третьих, происхождения человека, как явления совершенно особого в природе живой. Почему эти вопросы не познаваемы наукою? Потому что это невоспроизводимые явления, которые получили начало когда-то (или, быть может, существуют вечно?), но теперь их самопроизвольное возникновение не наблюдается и экспериментальной проверке не поддается. Человека-свидетеля того, как возник мир, тоже нет и быть не могло. Что же остается в руках науки для решения этих вопросов? – Только теории и косвенные их доказательства, которые лучше именовать свидетельствами. На таком фундаменте прочие научные теории никогда не считаются уже доказанным фактом. Гипотезы считаются принятыми, лишь после того, как удается поставить прямой и решительный эксперимент: существуют ли теплород, эфир или кварки, или же нет, существует ли фоновое излучение в космосе или нет? Такие факты были предсказаны заранее, в их пользу имелось достаточно косвенных данных, но все решил последний прямой опыт. В вопросах же происхождения он принципиально невозможен. Даже если человек получил бы материю из ничего, если бы создал искусственную жизнь и себе подобное существо, это нисколько не означает, что все эти сущности именно таким путем и возникли в природе когда-то.   2. Знание и вера. Но человеческий разум не способен просто так "повиснуть" между разными теориями происхождения, отложив для себя решение этого вопроса, как принципиально невозможное в рамках чистой науки. Теорий происхождения несколько, каждая по-своему объясняет одни факты и не может справиться с другими. С точки зрения беспристрастного человеческого суда, действующего сугубо в рамках научных фактов, "дело о происхождении" нужно направить на доследование, производимое вне рамок науки. Или же предать это дело третейскому суду, тому судье, которому доверяли бы сторонники всех существующих теорий, с тем чтобы он назвал единственно истинную из альтернативных версий. Искомое "доследование" сознательно или бессознательно производит каждая из сторон, привлекая на свою сторону веру. А поскольку вера у сторонников разных версий происхождения тоже разная, то и третейского судьи найти невозможно. Реально получается так, что вера человека определяет для него выбор теории происхождения и выбор кандидата в третейские судьи, которого он хотел бы иметь. Если вера человека заключается в том, что мир исчерпывается познаваемыми для человека законами природы и не включает ничего сверх этого, то эволюционное происхождение мира наилучшим образом соответствует такой вере, а в качестве судии призывается та же самая наука в ее более глубоком будущем развитии.