- Несомненно, - продолжала я, - этот твой муж, как ты зовешь его, хитер и изворотлив. Дитя, неужели его гнусная любовь настолько завладела тобой, что тыне хочешь видеть очевидных вещей? Бог? Что это за бог, который говорит "Молчи!","Не говори никому!", "Не предавай меня!"? Так говорят беглые рабы, а не боги.

Я не уверена, слышала ли она меня, потому что в ответ она сказала:

- И Лис тоже! Как странно… Я думала, он не верит в Чудище совсем.

Я не говорила ей, что Лис верит, но раз она сделала такой вывод из моих слов, я не стала ее разубеждать. Не стоило так быстро сообщать ей главное - она просто не хотела ничего об этом слышать.

- Ни он, ни я, ни Бардия, - сказала я, - ни на мгновение не верили в то, что ты живешь с богом, не верили, что в этой глуши есть какой-то дворец. Знай, Психея, что, кого бы ты ни спросила в Гломе, все сказали бы тебе то же самое. Правда слишком очевидна.

- Но мне-то что до того? Что они могут знать? Он - мой муж. Это знаю я.

- Как ты можешь это знать, если никогда его не видела?

- Оруаль, неужто ты так наивна? Откуда я это знаю? Как откуда?

- И верно, откуда?

- Что я могу ответить тебе, сестра? Об этом не говорят… да ты и не поймешь…ведь ты еще девушка.

Эта женская умудренность в устах той, которую я считала ребенком, чуть не положила конец моему терпению. Мне показалось (теперь-то я знаю, что только показалось), будто Психея пытается поднять меня на смех. Но я все еще держала себя в руках.

- Хорошо, Психея, если ты так уверена, что тебе стоит произвести небольшую проверку?

- Какую проверку? Мне нечего проверять!

- Я принесла с собой лампу и масло. Смотри, вот они. Подожди, пока он – или оно - заснет. И посмотри сама.

- Я не могу.

- Ага!.. Вот видишь! Ты не хочешь. А почему? Да потому, что ты совсем не так уверена. Если бы ты была уверена, ты бы сама настояла на этом. Если он, как ты утверждаешь, и верно бог, довольно будет одного взгляда, чтобы убедиться в этом, И для черных дум, как ты говоришь, больше не останется места. Но ты боишься.

- Ах, Оруаль, дурное ты задумала! Я не могу видеть его, потому что он запретил мне - вот и все. И я не обману его так подло, как ты предлагаешь.

- Я могу вообразить себе - и Лис и Бардия тоже - только одну причину для такого запрета. И только одну причину твоего послушания.