Священная память призвана соединить нас с Богом. Память эта есть жажда, желание человека соприкоснуться с Богом, припасть к Нему. И эта наша жажда утоляется в таинстве Евхаристии, которую мы всегда, по заповеди Христа, творим в Его воспоминание. Он просил нас: «Вспоминайте Меня». Не в том смысле, чтобы собирались и говорили о Нем, но чтобы мы реально соединялись с Ним. Память – это соединение со Христом всего нашего существа, всего нашего состава. Только священная память способна победить отсутствие и дать чаемое Присутствие, сотворить со–бытие.

А как она осуществляется в наших отношениях с ближними?

Священная память животворящая. Се, творю всё новое (Откр 21:5). Она творит из ничего. Способны ли мы к такой творческой, обновляющей памяти по отношению к ближним? Мы всегда просим Бога сотворить вечную память о наших ушедших. А Господь просит нас не забывать тех, кто ныне рядом с нами. Он доверяет их нам, нашей священной памяти о них, памяти–любви.

Что значит память как творчество в нашей повседневной христианской жизни? Наш ближний утопает в грехах. Нетворческая реакция – реакция осуждения. Творческая память предполагает веру в него. Иисус Христос сказал об умершей девочке: Она не умерла, но спит. И все смеялись над Ним. Он сказал ей: Девица, встань (Мк 5:41). И она ожила.

Сможем ли и мы так подумать о погрязшем в грехах человеке, что он не умер, но только спит, найти в себе такую веру в него, чтобы призвать его встать, пробудить его к жизни? Вера в человека и будет осуществлением нашей памяти как творчества.

Вторая форма нашей памяти о ближнем – это забота о нем. Заботиться – значит постоянно держать в своем сердце нужды брата, большие и малые. Заботясь о нем, мы не сможем сами прибавить ему роста хоть на локоть, но эта священная забота может устранить все внешние преграды и через разобранную кровлю опустить расслабленного к ногам Иисуса. И тогда плодом нашей заботы станет исцеление и жизнь.

Третья форма памяти – долготерпение – самая трудная. Трудная потому, что в этом случае мы сами бываем внутренне задеты, ранены недостатками ближнего. Нам мучительно трудно с ним, он нас раздражает, у нас не хватает сил терпеть его. Тогда мы не просто не хотим его помнить, мы стараемся забыть его, хотим идти на разрыв с ним, отступиться от него, словом, забыть, не помнить его.

Если мы не осуществляем по отношению к ближнему памятилюбви, памяти–веры, памяти–заботы и памяти–долготерпения, мы согрешаем против жизни, оказываемся еретиками жизни.

Мне хотелось бы рассказать об одном опыте церковной жизни, в котором братьям удалось избежать этой ереси, хотя опасность была велика. Речь пойдет о духовной заботе паствы о своем пастыре.

Пример этот может показаться необычным, потому что мы привыкли к тому, что священник заботится о христианах, а они, как овечки, принимают как должное эту заботу. Но в церковной творческой жизни возникают ситуации, когда овцы должны позаботиться о своем пастыре.

В одном из столичных приходов Латвии прихожане, пожелавшие жить общинной жизнью, воцерковиться, не встретили понимания со стороны настоятеля храма. Нужно было думать, как выйти из создавшегося положения. Прихожане – их было около десяти человек – начали с себя. Они решили пройти катехизацию самостоятельно, без поддержки настоятеля, ибо он не имел опыта катехизации и, следовательно, желания заниматься ею. Разговоры об общинной жизни вызывали у него ассоциации с сектантством, но вовсе не с истоками христианства.

Прихожане нашли духовную поддержку в тех местах, где была общинная жизнь, где совершалось правильное введение в Церковь, последовательное научение христианской вере и жизни.

Ценно, что в сознании братьев и сестер не возникло мысли о борьбе за идею против настоятеля или желания уйти от него, забыть его.

Но любовь Божия никого не забывает. «Христос любит каждого больше всех», – говорил патриарх Афинагор. Любовь подвигла прихожан бороться за своего пастыря, глубоко войти в его положение. Она не может отвергнуть брата, нуждающегося в помощи. Справедливость Бога – не справедливость человеческая, она – любовь. Бог дает нам только Свою любовь и хочет, чтобы и мы, христиане, поступали только по любви: молились с надеждой, что Бог всегда стоит у двери каждого сердца, даже когда она замкнута, и если нужно, Он будет ждать целую вечность, пока она не откроется.