Будучи Сыном Божьим, будучи носителем Славы вечной, Он становится одним из нищих. Он мог родиться в царской семье, но Он избирает участь сына плотника, Он избирает общение с мытарями, грешниками, блудницами, с больными, изувеченными людьми. Он избирает Своими учениками не каких?то блестящих, образованных, знатных людей, а галилейских рыбаков. И, в конце концов, Он умирает на кресте как раб.

Только вникая в этот путь Иисуса Христа – а вникнуть мы можем только тогда, когда реально встретим Христа в своем сердце и полюбим Его, мы начнем постепенно понимать, что такое умаление, что такое смирение.

Встреча человека с Иисусом Христом происходит в тот момент, когда Бог снимает с себя ту Божественную мощь, которая не может беседовать с человеком, но способна подавлять его. Бог умаляется, чтобы встретиться с человеком, и человек должен в какомто смысле умалиться перед Богом.

Господь прост, как дитя, в отношении к человеку, и человек должен стать простым, бесхитростным, как дитя, по отношению к Богу. И вот на этом пределе обоюдного умаления появляется поле свободы, в котором возможно общение человека с Богом, в котором может действовать Бог. Именно в этой таинственной пустоте Он переделывает нас.

«Мы знаем, – говорит митрополит Антоний Сурожский, – как трудно остаться наедине с самим собой, когда к этому не привык: делается боязно – тогда открывается перед нашим собственным взором внутренняя наша пустота, и в эту пустоту, в эту пустыню нам надлежит войти.

Там будет одиноко, там будет пусто, там будет трудно жить, но только если мы сумеем жить в этой пустыне с Богом одним, сможем мы вернуться к людям, никогда не теряя Бога и способными, победив себя, победить все».

Такое взаимное умаление Бога и человека и создает возможность их личностной встречи как «Я» и «Ты». Когда Бог говорит человеку: «Это ты», в этот момент человек принимает от Бога свое «я» как дар. Одно дело собственными усилиями ковать свое «я», утверждать свою самость, и совсем другое – с готовностью и благоговением принять свое «я» из рук Божьих.

Отблеск этих отношений видим в одной восточной легенде.

«Однажды ночью один влюбленный, полный отваги и настроенный победоносно, явился к дверям своей возлюбленной."Кто там?" – спросила она."Это я!" – Но она отказалась открыть ему и жестко сказала:"Уходи". Молодой человек, обезумев от ярости, удалился, клянясь, что он ее забудет, что он ее уже забыл. Он отправился в путешествие по всему свету. Но он не нашел забвения. И любовь снова с непреодолимой силой привела его к дверям его возлюбленной. Вновь состоялся тот же диалог, что и в первый раз. Но, отправляя его, она прибавила краткую таинственную фразу:"Ты не произносишь единственного слова, которое бы мне позволило открыть тебе". Возмущенный, заинтригованный, удрученный, он ушел. Гнев и страсть постепенно уступили в нем место мудрости. Его любовь, утратив неистовство, приобрела глубину, и после многих лет вновь привела нашего влюбленного к дверям его возлюбленной, робкого, смиренного и более пылкого, чем когда?либо раньше. Он скромно постучался."Кто там?"Негромким голосом он отвечал:"Это ты". И двери тотчас отворились».

Поле свободы может стать почвой творчества, ибо в нем нет своего собственного содержания, оно в каком?то смысле есть «поле ничто».

Бог творит мир из ничего. «Поле ничто», возникшее в отношениях взаимоумаления «я» и «ты», создает благоприятную возможность Богу творить, творить уже человеческую личность.

Если мне не удалось умалиться, я предлагаю Богу себя как плотно исписанный лист бумаги, в который Ему трудно вставить хотя бы слово. И великое умаление Бога – в том, что Он стоит передо мной – листом и терпеливо ждет, пока я сам не освобожу Ему место для строки.

А когда я могу освободить место? Когда своей волей возжелаю Бога. По слову митрополита Николая Кавасилы, жившего в XIV веке, любовь есть «добродетель воли». Бог ждет от нас только любви к Нему и дает Себя нам не за дела и подвиги, не в порядке какой?то оплаты, а только в ответ на эту волю–любовь, на возжелание Его жизни. Бог–Любовь хочет только нашей любви. Нам трудно терпеть в себе недостаток любви, потому что самая большая потребность и радость наша – все больше любить друга во Христе. «Любить – вовсе не значит быть совершенным», – говорила мать Магдалена. У нас могут быть большие недостатки, но важно, чтобы мы стремились только к любви.

Мир, в котором мы живем, боится этой любви, бежит от нее, это свойственно многим людям. Почему я боюсь любить?