«Мы созданы для любви. Пока мы одни, жизнь бессмысленна, смысл рождается, когда есть другой. Тайну своей жизни не откроешь, размышляя в одиночестве. Смысл жизни – тайна, и открывается она в любви, через того, кого мы любим» (Томас Мертон).

Любовь заключается в самозабвении, полной отдаче себя любимому, потому что он важнее меня самого. Любящий истинно не «экономит» себя, не отвергает мелких дел или вещей ради сохранения сил для каких?то больших, значительных дел.

Это есть нищета любви. Здесь человек уподобляется Богу. Бог – самый нищий из всех. В каком смысле это можно понять?

Его нищета является в непрестанной самоотдаче. Бог есть любовь жертвенная, самоотдающая, то есть себя опустошающая.

Если богатый в мире сем есть тот, кто старается побольше приобрести и поменьше отдавать, то Господь действует совершенно иначе: Он ничего не хочет приобрести, а, наоборот, хочет все отдать. Иисус Христос говорит, что Его Отец уже не судит никого, но всю власть судить отдал Сыну. Он как бы умаляется перед Сыном.

Когда в семье один ребенок, ему очень трудно научиться самозабвению, отдаче себя, служению ближнему. Ему некому послужить. Когда несколько детей в семье, старшие дети вместе с родителями воспитывают младших, и в этом соработничестве они ощущают доверие к себе, обретают свое достоинство, учатся ответственности.

Церковь должна возрождаться через семью, через дух любви и служения, имеющийся в ней. Семья и Церковь должны взаимно питать друг друга. Только воцерковленные люди могут создать христианскую семью. Нельзя Церковь исправлять извне. Как говорил один пастырь: «Проповедовать – это не значит нести Бога другим, это обрести Его уже присутствующим в них. Это приблизиться к людям, увидеть их красоту, распознать, каким образом Бог уже живет в них».

Умаление не есть ничтожество. Умаление возможно только тогда, когда человек знает свое достоинство, находится в самом себе, является самим собой. Человек может ложно понять умаление и, тем самым, впасть в какое?то чувство малоценности. Читая аскетические книги, он может подумать, что чем хуже, невнятнее, грешнее я буду представляться самому себе, тем более я умалился пред Богом. Но в действительности он культивирует в себе вину и грех, которые сами по себе реальности не имеют.

Грех – это искажение реальности, искажение души. А умаление состоит в том, чтобы принять свое бытие как истинную реальность, как дар, данный Богом.

В спектакле Владимира и Людмилы Мезенцевых «Камера забытых вещей» поэт, почувствовавший, что все, чем он жил, – самообман, воскликнул: «Я ничтожество». Но мудрый смотритель камеры, его тайный учитель, говорит ему: Бог не может встретиться с ничтожеством, потому что Бог не творит человека для ничтожества.

Что есть чувство ничтожества? Это на себе сконцентрированный взгляд. Оно связано с каким?то потаенным желанием быть над кем?то. Оно мучительно потому, что человек внутренне приписывает себе какую?то сверхсилу, сверхбытие, сверхзначимость и, не находя этому желанию реального воплощения, мучается.

Сказать вслед за апостолом Павлом: Я… ничто (2 Кор 12:11), отнюдь не значит сказать: «Я – ничтожество».

Сознание ничто – есть истинно творческая основа. Очень трудно определить это состояние, но оно есть какая?то потенция в руках Бога, и Он может из этого ничто, из этого сознания ничто – творить.

Самое главное – в том, чтобы бытие не стало самозамкнутым и самодостаточным. Личность может жить только встречей с Богом, общением с Ним. Для этого она должна войти в состояние, которое предоставляет право действовать Творцу. В этом и есть умаление.