Третья причина - Мухаммед не привёл никаких объективных доказательств своим притязаниям на пророческое достоинство.

Как говорил мусульманам свт. Григорий Палама, “у вас и у нас есть обычай, утвержденный длительным временем и законом: без свидетельств ничего не принимать и не почитать за истинное. Свидетельства же бывают двоякого рода: они идут от самих дел и явлений или от людей, достойных веры. Так, Моисей покарал Египет знамениями и чудесами, жезлом заставил море расступиться и вновь сомкнуться, по его воле хлеб выпал с неба (Исх 16:4). Нужно ли еще что-нибудь говорить, поскольку и вы считаете Моисея достойным веры? Он был и Богом признан как Его верный раб (Числ 12:4), но не Сыном и не Словом. Затем по Божественному повелению он взошел на гору и умер, и соединился с теми, кто был до него (Втор 32:49-50). В отношении же Христа, совершившего многие великие и небывалые деяния, имеются свидетельства самого Моисея и других пророков. От начала века Он один признается, даже вами, Словом Бога; Он один от начала века рожден от Девы; Он один от начала века взят на небо и остается там бессмертным; Он один от начала века, как надеются, снова снизойдет оттуда, чтобы судить живых и мертвых (2Тим 4:1; 1Петр 4:5), которые воскреснут. Говорю же я о Нем то, что и вами, мусульманами, признается. Вот почему мы веруем во Христа и верим Его Евангелию. Что же касается Мухаммеда, то мы не находим ни свидетельств о нем у пророков, ни чего-то необычного и достойного упоминания в его деяниях, способного вызвать веру в него. Поэтому мы не веруем в него и не верим его книге”.

Итак, вполне разумное замечание: чтобы принять какое-либо серьёзное заявление за истину, нужно иметь весомые аргументы. Ведь и сами мусульмане далеко не всех признают пророками, кто себя таковым называет. Например, в XIX веке на территории нынешнего Пакистана появился человек – Ахмад Мирза Гулям, который объявил себя новым пророком Аллаха, призванным восстановить откровение, замутнённое позднейшим исламом. Он нашёл себе приверженцев, но подавляющее большинство мусульман не признали его притязаний, и считают ахмадийцев еретиками. Подобно этому и в прошлом году некая женщина в Азербайджане объявила себя пророчицей, но мусульмане не спешат её признавать. Наверное, потому, что не видят к тому достаточных доказательств.

Вот точно так же и христиане не видят таких доказательств в отношении Мухаммеда. Конечно, он пытался их приводить, однако, как мы понимаем, доказательства должны соответствовать уровню притязаний. Представим, что выступает некий человек и объявляет всем: “слушайте, люди! Вы должны мне подчиняться как своему правителю, кроме того, я — пример вам во всём, а к тому же и прямой посланник Божий”. Естественно, первый же вопрос: а почему мы должны принять тебя за такового? А в ответ: “да вот, стихи у меня хорошие есть. Ни у кого таких нет, и даже близко никто так не напишет!”

Признайтесь: разве, услышав такие аргументы, вы посчитаете их достаточными?

А ведь это единственное “доказательство”, которое привёл Мухаммед — свой собственный Коран! "А если вы в сомнении относительно того, что мы ниспослали Нашему рабу, то принесите суру, подобную этому, и призовите ваших свидетелей, помимо Аллаха, если вы правдивы. Если же вы этого не сделаете, - а вы никогда этого не сделаете! - то побойтесь огня, топливом для которого люди и камни, уготованного неверным" (2.21-22). В другом месте Мухаммед требует для этой же цели представить уже не одну, а десять сур (11.16).

Неудивительно, что арабский мыслитель Ар-Раванди (ум. 906) восклицал: "Как можно доказывать истинность пророческий миссии Мухаммеда на основании его же собственного Корана? Если бы Евклид стал утверждать, что люди никогда не смогли бы создать ничего подобного его книге, неужели же на основании этого было бы доказано, что он пророк?"79.

Итак, поверите ли вы человеку, претендующему на звание правителя и пророка только лишь на основании имеющихся у него стихов? Даже если он действительно покажет очень хорошие стихи? Думается, вряд ли. Стихи — это, конечно, хорошо, но они могут подтверждать только претензии на звание поэта. Если же речь идёт о пророческом достоинстве, то здесь требуются доказательства посерьезнее, и совершенно из другой области.

Чтобы понять, какие доказательства могут считаться достаточными, нам стоит вспомнить, что такое пророчество.

Пророчество – это особый дар от Бога. Пророк возвещает будущее. И это – доказательство его истинной связи с Богом. Как мы знаем, время – принадлежность нашего сотворённого мира. Мы все существуем во времени, воспринимая настоящее, прошлое и будущее. То, что в действительности произойдёт – нам не известно. Точно знает это лишь Тот, Кто находится вне времени, и для Кого ясно видно и наше прошлое и настоящее, и будущее. А вне времени и мира находится лишь Тот, Кто сотворил мир и время – Бог. И тем, кто находится в непосредственном общении с Ним, - то есть, пророкам, - Он из своего божественного знания открывает грядущее.

Именно поэтому в Библии даётся чёткий критерий, как отличать ложного пророка от истинного: И сказал Господь: пророка, который дерзнет говорить Моим именем то, чего Я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти. И если скажешь в сердце твоем: "как мы узнаем слово, которое не Господь говорил?" Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей, — не бойся его (Втор 18:17-22). Если какой пророк предсказывал мир, то тогда только он признаваем был за пророка, которого истинно послал Господь, когда сбывалось слово того пророка (Иер 28:9).

Любой из читателей может произнести формальное “пророчество”. Например, он скажет: завтра я напишу письмо, и действительно, на следующий день напишет. Но мы прекрасно понимаем, что это не имеет никакого отношения к настоящему пророчеству. Ибо реального будущего он не знает, и завтра вполне может случиться нечто такое, что ему станет совсем не до письма.

Кстати, на этих же принципах основываются лжепророки и гадалки, равно как и дьявол, вещающий через них – где-то прогноз, а где-то план собственных действий. Но и дьявол не знает будущего, он также, как сотворённое существо, находится “внутри” времени. Именно потому дьявольские предсказания, как и людские прогнозы, всегда даются на краткосрочную перспективу. И это понятно. Легко сказать: завтра напишу письмо, и написать. А вот сказать: через год напишу письмо, - уже сложнее. Вероятность исполнения даже собственного плана становится гораздо меньше. А сказать: через тридцать лет напишу письмо? Это ещё сложнее – да будем ли мы живы к тому времени? А сказать: через сто лет мой потомок напишет такое-то письмо? Ну, тут всякий махнёт рукой, сочтя за чистую выдумку.

А вот в Библии существуют конкретные пророчества, детально сбывшиеся спустя столетия после того, как они были произнесены и записаны.