Проект Зала собраний составил одно из дел, наилучшим образом организованных “Сторожевой башней”. Она дала распоряжение приобрести какой-либо зал, где объединения могли бы по очереди собираться примерно один раз в неделю. Это позволило бы основательнее наставлять объединения, но, главное, в результате открывалась возможность более широкой распродажи литературы, папок, тетрадей, авторучек и других вещей, производимых “Сторожевой башней”.

Получив распоряжение, объединения не располагали достаточными средствами для приобретения зала, и “Сторожевая башня” согласилась предоставить им заем из 10 %.

Трудно себе представить более выгодное дельце: во-первых, “Сторожевая башня” возвращала свои деньги с прибылью; затем и сверх того, она становилась владелицей этого зала. Одним ударом, вложив капитал, она и возвращала свой капитал с прибылью, и становилась собственницей прекрасного здания. Мне незачем добавлять, что мы приняли все это, ни в чем не заподозрив общество, жертвами которого мы были, и чьи фонды составлялись из наших же пожертвований. Они применили тот же прием, что и с литературой, но на этот раз речь шла о прекрасном здании, стоившем многие миллионы песет... И это всего лишь немного месяцев спустя после назначенной ими даты конца света, который не наступил.

Глава 7

“Господь мой и Бог мой”

В предыдущей главе я сказал, что 1976 год не был для меня чем-то исключительным, кроме одного события, которое оказалось одним из самых важных в моей духовной жизни и заслуживает для себя отдельной главы.

Неожиданный призыв

В начале 1976 года мне позвонил Рауль, один из активистов Энтревиас, и спросил, не смогу ли я сопровождать его сегодня, чтобы нанести назначенный повторный визит.

Дело было в том, что проповедуя по домам, он повстречался с одной дамой, которая позвонила пастору своей Церкви, и тот сказал Раулю, что его Библия была искажена.

Я был единственным среди его знакомых, кто знал греческий, и он нуждался в моей помощи. Я отвечал ему, что не могу дать твердого обещания, ибо пойдя с ним, мне пришлось бы пропустить занятия по русскому языку, который я изучал в языковой школе. Я спросил, где бы я смог его найти перед назначенной встречей, в случае, если бы я нашел возможным к нему присоединиться.

Мне не понадобилось долго размышлять, чтобы прийти к выводу, что я могу без особых зазрений совести пропустить мой урок русского, чтобы присутствовать на этой встрече.

Рауль позвонил Хосе, пресвитеру из Паломерас, который пользовался репутацией имеющего кое-какое представление о греческом языке, но, говоря по правде, единственное, что его связывало с этим языком, это наличие у него Нового Завета на греческом вместе с английским переводом, изданного “Сторожевой башней”. Более того, сколько помнится, он даже не знал греческого алфавита; стало быть, он не мог прочитать ни единого слова, не говоря уже о переводе.

Не знаю, сколько народу я ожидал там встретить, но я был весьма разочарован, когда увидел, что против Рауля, Хосе, Джени и меня находится только хозяйка дома и какой-то господин, сидящий на софе в маленькой гостиной. Еще больше удивило меня то, что единственным его снаряжением была Библия, да к тому же на испанском. Наши-то портфели были переполнены книгами, статьями, и все это создавало впечатление, что четыре великана изготовились к бою с карликом.

Первая обсуждаемая тема запомнилась мне очень плохо; речь шла об ангелах, что меня также разочаровало, ибо я не видел здесь возможности поставить этого человека на место и достаточно его высмеять, чтобы дискредитировать.

Самая тема абсолютно ничего для меня не значила, ибо я-то уже нашел Истину; меня интересовала только эта дама. Если мы приобретем ее для “свидетелей Иеговы”, мы выиграем партию; если же мы ее потеряем, наш труд окажется тщетным. И поскольку ее гость был пастором своей Церкви, единственным способом для нас приобрести ее было его смутить.

Метод, применяемый для этого, менялся в зависимости от того, к кому применялся. Порой мы притворялись оскорбленными и упрекали нашего собеседника в том, что он нападает на нашу организацию вместо того, чтобы заглянуть в Библию. Ведь мы-то не нападаем на его Церковь (ибо “Сторожевая башня” и “Пробудитесь!” справляются с этим сами). В других случаях мы избегали дискуссий о Библии или решительно откладывали ее в сторону, говоря, что самое главное это разобраться, на чем основаны наши религиозные организации. В некоторых случаях мы спорили только по поводу какого-то одного конкретного вопроса, и в случае поражения у нас всегда оставалась ссылка на то, что есть еще много тем для разбора, либо же, напротив, в течение многих минут мы спорили о многом, а потом вдруг говорили, что мы отвлекаемся и что лучше было бы поговорить о какой-то одной теме.

Следует отметить, что мы прибегали к таким приемам бессознательно, но “Сторожевая башня” вдолбила их нам в голову столь основательно, что мы только так и действовали, в уверенности, что главное при всякой встрече смутить и запутать собеседника, а не найти истину (да и зачем ее искать, если мы ее уже нашли?)