– У нас это называется: дети верующих родителей, сокращенно ДВР. И это – провал в жизни нашей церкви.

Когда мы на службе молимся о плавающих, путешествующих – это прекрасно, но, может быть, еще надо молиться о юных ищущих душах, о подростках? Может быть, нужна особая молитва Церкви о молодых людях? Складывается впечатление, что сегодня Церковь как бы не замечает этой проблемы, не замечает, как они мучаются от противоречий в душе, не обретя еще опыта, чтобы сделать правильный выбор.

О.В. Я вынужден вернуться к более раннему возрасту: если нет фундамента, то, что можно построить? Нужно ставить вопрос о том, чтобы начать духовно воспитывать ребенка еще до его зачатия. И воспитывать его во время плодоношения. Все внимание уделить самому нежному периоду жизни, когда закладывается этот фундамент. Иногда можно как–то помочь в старшем возрасте, и пример такого взрослого обращения – этот солдат, о котором я говорил. Но это исключительный случай! Часто же мы встречаемся с результатом почти непоправимой ошибки взрослых.

И.Г. Да, было бы замечательно воспитывать каждого ребенка еще до его рождения, но реальность такова, что в настоящее время взрослые люди приходят к Богу часто не в юном возрасте, а имея детей, нередко уже не маленьких. И вот, почти не имея никакого своего опыта жизни в Церкви, они приводят в туда и своих детей. И, слава Богу, что приводят! Как мне видится, проблема в том, что духовно и церковно родители нередко находятся в том же возрасте, что и их дети.

Надо как–то помогать этим людям, которые оказались в этой ситуации. Господь призвал их сейчас, и надо сейчас помогать им и их детям. Неужели все безнадежно?

О.В. Может быть и безнадежно, но может и получиться. Однозначного ответа здесь нет. Известны случаи, что даже в семье священников дети становятся атеистами. Я такой видел пример в одном из эстонских приходов. Мальчик, сын священника, рос верующим, прислуживал в алтаре. А потом, когда вошел в возраст, друзья сказали однажды:

– Тебя в тюрьме держат! – и включили магнитофон с музыкой, которая его опьянила. Он тут же устроил дома скандал. Мне рассказывал об этом его отец–священник со слезами на глазах. Значит, были изъяны в воспитании, традиция до времени несла по течению, а потом…

М.Г. Отец Виктор, что Вы посоветуете родителям, если однажды подросток говорит, что не хочет больше ходить в церковь?

О.В. Ну, пусть так. Самое главное – не говорить, что «тебе нужно идти в церковь», иначе мы его сразу отбросим. Например, можно сначала устроить чаепитие с друзьями, которые ходят в церковь. Если он от своего сверстника услышал бы в разговоре: «Я сегодня был в храме», – то это прозвучало бы без всякого назидания.

Во всяком случае, нужно стремиться сохранить общение со сверстниками. Человек в Церкви должен жить не формально, а реально. А реально жить – это, значит, видеть друг друга и реально общаться.

Конечно, взрослым тоже надо общаться с подростками, но при этом надо уметь терпеливо ждать, как будет созревать душа. Всякое насилие, давление будет детей отпугивать.

Такое терпеливое ожидание может показаться нам неплодотворным. Нам хочется видеть результат сразу. Но он непредсказуем. Важно, чтобы в период жизни вне Церкви подросток не совершал тех скверных дел, которые мог бы делать, не имея церковного опыта.

М.Г. В наше время очень часто подростки, выросшие в Церкви, по отсутствию этических принципов ничем не отличаются от нецерковных.

О.В. Может быть, когда–то по отношению к ним проявили насилие. За ребенка хотели молиться, за него хотели причаститься, все – вместо.… Это не принесло ожидаемых добрых плодов. Это ущербная педагогика, и она не приводит к цели.