Портреты генсека, подобно иконам, пишутся по строго обозначенным каноническим правилам. Их размещают повсюду, словно образа. За их оскорбление могут судить как за покушение на саму личность Вождя. Его статуи торжественны, словно изваяния фараонов. Многим памятно полотно тех лет "Утро Родины", где никакой Родины нет, а есть один Он, подобный явлению из иных миров. Музей его подарков становится своего рода святилищем, наполненным тотемами, жертвенными сувенирами. Его биография печатается крупным шрифтом, как Евангелие. Изречения "корифея всех наук" цитируют как решающее слово, как Священное писание.

Сказители и акыны Востока соревнуются в создании гимнов в честь "отца", изукрашенных восточной фантазией. Его силой встает солнце, его силой держатся крылья орла в небе. И не одни азиатские рапсоды были натренированы в такого рода славословиях. В памяти нашего поколения все еще навязчиво звучат слова этих суеверных молитв, сложенных во всех концах страны. Если ты ранен в бою, не отчаивайся, "рану зажми, слезы утри, имя заветное вслух повтори", и тогда "с воздухом синим, с течением рек силу пришлет тебе тот человек". Он царит повсюду.

Он с нами в борьбе и работе,

Он с Громовым в воздухе был,

Он вел стратостаты в полете,

Рукой пианистов водил.

Мы знаем - страна нас растила,

Судьбу доверяя свою.

С кем Сталин - с тем счастье и сила.

Где Сталин - там слава в бою.

(Дж. Альтаузен. Песня о Вожде)

Коварства "хозяину" 6ыло не занимать. Он умел действовать чужими руками. Умел прикинуться, что устал от этих восторгов и относится к ним с легкой снисходительностью, как к детской наивности. Так было в беседах с одураченным Фейхтвангером и другими гостями Союза. Но он хорошо знал, что делал. Был уверен, что его культ успешно заполняет пространство, оставшееся на месте разрушения всех конкурирующих с ним религий. В какой-то мере, на поверхности жизни так оно и было. Но достигалась эта цель страшной ценой. И по мере того, как увеличивался разрыв между реальностью и мифом, расправы становились все более жестокими.

По свидетельству М. И. Калинина, в 1920 году В. И. Ленин говорил, что, "пожалуй, кроме театра, нет ни одного института, ни одного органа, которым могли бы заменить религию" [8][8] Ленин и искусство. А., 1934, с. 169.). Это было своего рода историческим предвидением, В стране разворачивался грандиозный зловещий спектакль. Его режиссеры, артисты, художники, рабочие сцены надеялись, что им воздадут за старания или, по крайней мере, пощадят. Но не такова была логика неумолимого Молоха. Даже самые близкие сообщники Вождя исчезали бесследно или постоянно висели на волоске...

Могут, конечно, возразить: а разве вера в Бога не апеллирует к верховному авторитету? Разве во имя других религий не творились насилия?