Теперь же, узнав о том, как ты пострадал от греха, почему не гнушаешься ты всего злого, что удаляет тебя от Бога? Почему, очнувшись, ты не убегаешь из дома своего бесчеловечного и жестокого хозяина, который ничему так не радуется, как твоему падению? Если ты думаешь найти покой, пребывая в грехе и общаясь со своими врагами, то знай, что Бог и твоя совесть не прекратят стыдить и обличать тебя. Как же ты хочешь одновременно и грешить и оставаться в мире с совестью?

Итак, решись вернуться в небесный дом твоего Отца, сознавая, что вдали от Него можно найти лишь болезни, скорби и лишения. Пребывая вдали от Бога, ты лишаешься благ, даруемых Божественной благодатью. Если ты не причащаешься Пречистых Тайн, то знай, что ты находишься в бесчувственном состоянии. Но чтобы тебе не голодать духовным голодом и вечно насыщаться ангельским хлебом, который есть Слово Божие, всегда оставайся с Богом. Оставаясь вместе с Ним, ты не будешь голодать. Ты сможешь избежать всех видов греха — злых помыслов, убийства, прелюбодеяния, блуда, воровства, лжесвидетельства, богохульства, и рядом с Небесным Царем жить по-царски. Не бойся же! Встань из грязи и побеги к сладчайшему Иисусу, потому что ни в ком другом нет спасения (Деян. 4, 12).

Наша любовь к Богу

Задумаемся, возлюбленные, о трех серьезных причинах, побуждающих или, лучше, принуждающих нас любить Бога. Первой из них является повеление Господа любить Его, второй — то, что Он больше всех достоин любви, и третьей — Его привыв к тому, чтобы мы через свою любовь смогли постичь и Его любовь к нам, открывающуюся в бесчисленных благодеяниях. Первая из всех заповедей есть заповедь любви: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь (Мф. 22, 37—38). Она первая потому, что она — исполнение всего закона, основа христианской нравственности и совершенства и поэтому она должна быть краеугольным камнем в сердцах христиан. Любовь к ближнему и любая другая добродетель проистекают из любви к Богу. Любая добродетель, не имеющая в своей основе любви, основана на ненависти. Любовь — первая из добродетелей, и это потому, что она, в отличие от всех прочих, дарует человеку свободу, а также потому, что человек, если он этого захочет, может без конца совершенствоваться в ней. Она первая потому, что является высочайшей глубиной, какой только может достичь человек. И, наконец, она первая потому, что никогда не будет иметь конца, она — вечна. Потому так сказал апостол Павел: теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше (1 Кор. 13, 13).

А теперь давайте подумаем о том, как мы должны ценить эту добродетель и с каким усердием и вниманием взращивать ее в себе. Если Господь искупил нас для того, чтобы мы Его возлюбили, то наш долг — непрестанно молить Его о том, чтобы нам быть способными проявлять на деле эту лучшую из добродетелей. И после того, как Он заповедал нам любить Его, как мы можем не обращать внимания на эту заповедь? И чего другого, как не исполнения этой заповеди, будут желать мучающиеся в аду? Ибо как только она будет возвещена в аду, то мучительный и всепожирающий огонь тотчас переменится в сладкое пламя любви. Грешники будут испытывать величайшие страдания именно оттого, * что не любили Господа, как Он заповедал нам. Они нарушили заповеди Его и этим сами заслонили себя от Его любви, как говорит святой Исаак Сирин: «Бичом любви бичуются мучающиеся в геенне,— те, которые обессилели, погрешив против любви, они находятся среди мучений — больших, чем любые самые страшные муки» (Слово 84).

В заповеди о любви можно увидеть удивительное смирение Господа, Который повелевает нам любить Его, как будто это Он нуждается в нашей любви, мы же остаемся настолько бесчувственными, что даже не замечаем Его благодеяний. Нам нужно выбрать одно из двух, третьего не дано: или с благодарностью принимать опаляющую любовь Господа,— и здесь, и в Раю, или, отказавшись от нее, вечно обжигаться адским огнем. Одно пламя — спасительное и животворящее, другое — мучительное и смертоносное.

Как же мы, неразумные, не можем понять этого и предпочитаем мертвящий огонь ада оживляющему пламени божественной любви? О любви, которую мы должны иметь к Богу, говорится в следующих словах: Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною (1 Ин. 3, 18). Любовь к Богу должна стоять для нас выше любой любви к какому-либо человеку, как написано: Крепка как смерть любовь (Песн. 8, 6).

Раскаемся же в том, что мы до сих пор грешили против Бога и прилеплялись более к греху, чем к Нему. С гневом отгоним от себя такое нечестие и возлюбим Господа всею душею нашею, и всею крепостию нашею, и всем разумением нашим (Лк. 10, 27), и будем стараться никогда не допускать в наше сердце какого-либо греха. Господь многими способами побуждает нас к любви — то увещевая нас, то пугая страхом вечных мук,— будем же молиться Ему, чтобы Он дал нам силы любить Его. Скажем вместе с блаженным Августином: «Ты повелеваешь любить Тебя, дай же мне то, о чем повелеваешь!»

Мы должны любить Бога больше, чем любое другое благо, потому что в Нем — полнота всех совершенств красоты, премудрости, могущества, святости, величия, благости, бесконечности, жизни, мира, свободы, царства, справедливости и спасения. Все это не есть Бог, но есть в Боге. Он бесконечно выше всего этого, как говорит преп. Максим Исповедник: «Сам Бог бесконечно более непостижим даже чем то, что Он есть по существу; чем то, что Ему свойственно; и чем то, что Его, но вне Его».

Господь хочет, чтобы мы впустили Его в лучшую часть нашего сердца, чтобы нам приобщиться тем благам, о которых мы только что говорили. Если же мы до сих пор не любили Его как должно, то раскаемся в этом, искореним нашу небрежность и впустим Его в самую глубину нашего сердца,— тогда мы сможем ощутить сладость Его Божественной любви. Оплачем то время, когда мы не любили Бога, потому что потеряли его безвозвратно, и скажем вместе с блаженным Августином: «Поздно я возлюбил Тебя, столь древнюю Красоту, поздно я возлюбил Тебя, увы! нет уже того времени, когда я не любил Тебя».

Господь для того сошел с Неба, чтобы зажечь в сердцах людей этот божественный огонь любви; Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! (Лк. 12, 49). Помолимся же Ему, чтобы Он просветил наш ум к познанию того, что самое главное — это любить Его, ибо мы потому не любим, что не знаем, как сказал божественный и неудержимый любитель Бога Августин: «Вечный свет зажги в моей душе, чтобы я почувствовал Тебя, и познал, и возлюбил».