Kniga Nr1182
Когда они отрывают груди у матерей, псы лают: мы этому только теперь у людей учимся.
Когда они священников осыпают горящими угольями, змеи шипят: мы просто невежды в науке о мучениях.
Когда они попирают Твой крещеный народ, дикие вепри хрюкают: ничьи посевы мы так не топчем.
Когда они поливают смолой девственниц и сжигают их, Нерон им сквозь смех кричит из ада: идите ко мне, побратимы!
Из их глаз брызжет огонь, уста изрыгают мерзость, ноздри извергают пакость. Смерть проросла сквозь их сердце и охватила их души, а жизнь отвратила свои живительные воды от них.
Спаси нас, Господи, от безбожников, а от диких зверей мы сами спасемся.
Избавь нас от людей бездушных, а от бездушных каменьев мы сами легко уклонимся.
Душа безбожника мертва, как гнилой плод в материнской утробе.
Огради нас от врагов Твоих и наших, закрой нас высокими стенами от земли до неба из крыльев ангелов Твоих.
Мы скрываем свои слезы от людей, чтобы они не смеялись над нами, и таим свои вздохи, чтобы они не издевались над нами.
Однако мы плачем и воздыхаем пред Тобой, ведь Ты все видишь и праведно судишь.
Господи, защити нас, спаси люди Твоя ради имени Твоего и славы Твоей. Аминь.
II
Склонитесь, звезды, отворись небо, вселенная поднебесная, поклонись Творцу. Воссияйте светом, серафимы блистающие, и громыхните громом, херувимы грозные.
Пусть восстанет в своем величии все ангельское воинство, и все силы ангельские пусть повернутся ликами ко Престолу славы, любви и силы и воспоют песню Творцу:
О Всемогущий и Всеславный Боже, Господь всех святых, плотских и бесплотных сил! Над Тобой нет никого, на кого Ты мог бы смотреть, так посмотри на тех, что стоят под Тобой, в прахе земном, в бренном теле, посмотри, услышь, смилуйся и спаси их.
Укрепи их, Боже, чтобы они вытерпели муки, чтобы выдержали муки и удержали веру.
Да будут достойные воспевать с нами хором Трисвятое и Тебя величать. Аминь.
СЕДЬМАЯ НОЧЬ СУДА
Ночь с субботы на воскресенье
Около полуночи, после долгих препирательств, доктор Адлер приказал внести Спаса Спасовича в зал суда.
Вскоре появились конвойные и ввели его, а не внесли, ибо Спас Спасович больше не напоминал непогребенную мумию в гробу, но совершенно изменился. Был он прям, как копье, на просветленном лице сияли глаза. От синяков и отеков не осталось и следа за исключением нескольких шрамов, как у студентов, которые увлекаются фехтованием. Он вошел широким шагом, полный собственного достоинства и, когда остановился посреди зала, больше напоминал судью, чем подсудимого.