Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее.

Призывает нас к подвигу мученичества. Кто отрицается Христа, тот приобретает душу для настоящей жизни, то есть спасает, но он погубит ее впоследствии. А кто теперь погубит ее, но ради Христа, кто претерпит мучение ради Его, тот обрящет ее в нетлении и жизни вечной.

Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, о душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его.

Положим, говорит, что ты приобрел весь мир: что пользы в благоденствии телесном, когда худо состояние душевное? Это то же, что хозяйка дома в рубище, а служанки в светлых одеждах. И в будущей жизни никто и ничего не может представить взамен своей души. Здесь можно плакать, воздыхать, творить милостыню, там – нельзя. Ибо там встретит нас Судия неподкупный, который судит каждого по делам, а вместе страшный, который придет во славе Своей и с Ангелами, а не в уничиженном виде.

Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем.

Сказав прежде о будущем Пришествии Сына Человеческого во славе Своей, теперь, чтобы они поверили сему, говорит, что некоторые «из стоящих здесь» увидят, сколько для них возможно, славу второго Пришествия в преображении. А вместе показывает, в какой славе будут пострадавшие за Него; ибо каким светом просияла во время преображения Его плоть – подобным сему просветятся и праведники. Имеет же здесь в виду Петра, Иакова и Иоанна, которых Он взял на гору и которым показал Царство Свое, то есть образ будущего Пришествия Своего и просияния праведников; поэтому и говорит, что некоторые из здесь стоящих не умрут до тех пор, пока увидят Его преображение. Заметь, что видят светлейшее преображение Иисусово и преуспевают в вере и заповедях те, кто постоянны и тверды в добре.

Глава семнадцатая

По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его.

Почему Владыка Христос не взял на гору всех Своих двенадцати учеников, а только Петра, Иакова и Иоанна? Потому что Иуда не был достоин своими предательскими очами видеть славу преображения Христова. Но могут сказать некоторые: если поэтому так поступил, то почему Иуду одного не оставил внизу и не взял с собою прочих? Но мы не умнее и не премудрее Христа; если бы одного Иуду Он оставил внизу, а прочих взял, то могли бы некоторые сказать, что это и оскорбило Иуду, что потому он и продал Господа своего. А чтобы никто из подобных людей, ни мы не могли ничего сказать, Он оставил Иуду с прочими восемью учениками, чтобы трех прославить видением, а остальных сделать блаженными через веру слышанному, как говорит Господь: «блаженны невидевшие и уверовавшие». А кроме того, троих Он взял для того, чтоб исполнилось слово: «устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово» (Мф. 18, 16. Втор. 17, 6). Три были Петр, Иаков и Иоанн, а два – Моисей и Илия, непоколебимые столпы закона. Матфей не противоречит сказанию Луки, что после тех происшествий до преображения прошло около восьми дней. Лука считает первый день и последний, в который Он взошел на гору, а Матфей – только средние между ними. Христос взял Петра потому, что Петр очень любил Его, Иоанна – потому что Сам любил его, а Иакова – потому что он, как и Иоанн, был ревнитель. Ревность же его видна из того, что он хотел пить чашу, и из того, что Ирод убил Иакова мечом в угождение иудеям.

И возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет.

Возводит их на гору высокую, чтобы показать, что тот, кто не возвысится над земным, недостоин таких божественных созерцаний; возводит одних, потому что Он имел обыкновение славнейшие чудеса совершать втайне, чтобы, видя Его Божество, не подумали, что Он – человек только по привидению. Когда же слышишь о Его преображении, не думай, что Он слагал с Себя тело – оно оставалось в своем виде, поскольку ты слышишь и о лице Его и об одежде. Он только сделался светлее, когда в Нем несколько – сколько возможно было видеть – просияло Божество. Почему Он и назвал прежде преображение Царством Божиим (16, 28), так как через неизреченное просветление лица Иисусова оно показало неизреченную власть Его и явило, что Он есть истинный Сын Отца и представило славу Его второго Пришествия.

И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие.

О чем беседовали? Об исходе, как говорит Лука (9, 31), «который Ему надлежало совершить в Иерусалиме», то есть о распятии. Для чего явились Моисей и Илия? Чтобы показать, что Он есть Господь закона и пророков, живых и мертвых; ибо Илия был пророк и никогда не умирал, а Моисей был законодавец и умер. Воскрес Моисей и для того, чтобы, видя Господа во гробе, ты не сомневался в том, что Он встанет; прежде многих родов умерший, сгнивший и обратившийся в прах, он воскрешен, чтобы ты веровал, что воскресивший многолетнего мертвеца, тем паче может воскреснуть Сам в третий день. А кроме того, явился Моисей и для того, чтобы показать, что Христос не противник закона и не враг Божий. Ибо иначе Моисей не стал бы говорить с противником своих дел и Илия ревнитель не явился бы врагу Божию. Сделано было это и для того, чтобы уничтожить сомнение тех, кто считал Его Илиею или одним из пророков. Но почему ученики узнали, что явившиеся были Моисей и Илия? Конечно, не по существовавшим их изображениям, ибо делать человеческие изображения тогда считалось беззаконным. Кажется, их узнали из того, что они говорили. Моисей, быть может, говорил: Ты Тот, Которого страдание я предызобразил закланием агнца и совершением пасхи, а Илия: Ты Тот, воскресение Которого я предызобразил в воскресении сына вдовицы и тому подобное. Являя же их ученикам, Господь научал последних быть подражателями первых: быть кроткими и общительными подобно Моисею, ревностными и непреклонными, когда нужно, подобно Илии, и так же готовыми терпеть самые опасности за истину, как тот и другой.

При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии.