И эта притча указывает на неверие иудеев, как и притча о винограднике. Но та означает смерть Христову, а сия – брачную радость, то есть воскресение. Притом в этой показываются еще худшие поступки иудеев, нежели в прежней притче. Ибо там, когда требовались плоды, они убивали требующих, а здесь, призываемые на брак, произвели убийство. Человеку царю уподобляется Бог потому, что является не каков Он сам в себе, но каким прилично Ему являться для нас. Так, когда мы, как человеки, умираем, побеждаемы немощами человеческими, Бог является нам как человек; когда же бываем яко боги, Бог восстает в сонме богов (Пс. 81, 1); а если живем, как звери, то и Он бывает для нас, как зверь и лев. Творит же брак Сыну своему, сочетая Его со всякою благообразною душою, украшенною добрыми делами; ибо жених – Христос, а невеста – Церковь и чистая душа. Рабы, посланные вначале, – это Моисей и бывшие по нем, которым не верили евреи, но оскорбляли Бога в пустыне четыредесять лет и не восхотели принять слова Божия – духовной радости. Потом посланы были иные рабы – пророки; но и из них одних они убили, как Исаию, над другими поругались, как над Иеремию, коего ввергли в тинный ров; а более умеренные отвергли посланников, и один ушел на свое поле, то есть уклонился к плотоугодной и роскошной жизни (ибо поле каждого есть его тело), а другой – на свою торговлю, то есть к жизни любостяжательной. Таким образом притча показывает, что удаляющиеся от духовного брака, от общения и пиршества Христова, удаляются, по большей части, по сим двум причинам: то есть или по склонности к удовольствиям телесным, или по страсти любостяжания. Обедом называется здесь то, что в другом месте – вечерею. Вечерею называется потому, что сей брак вполне открылся в последние времена, к вечеру, или к концу веков; а обедом потому, что и в прежних веках открыто таинство, хотя не так ясно. «Тельцы и что откормлено» (хлебное приготовление) означают Ветхий и Новый Завет: Ветхий означается тельцами, так как в нем были жертвы из животных, а Новый – хлебным приготовлением, ибо ныне мы приносим на жертвенник хлебы. Таким образом, Господь призывает нас вкушать благую пищу и Ветхого и Нового Завета. Но знай, что и тот доставляет пищу, кто ясно истолковывает своим слушателям божественные слова, ибо научающий ясно действительно как бы подает хлеб и кормит им простых сердцем. Здесь спросишь: как повелевается звать уже званых? Но знай, что каждый из нас призывается к добру по естеству своим разумом, этим врожденным нам учителем; но Бог посылает еще внешних учителей, чтобы они призывали и внешне тех, кто призван внутренне – посредством разума. Царь послал войско свое, то есть римлян, и через них истребил неверных иудеев и сжег град их Иерусалим, как повествует историк Иосиф.

Тогда говорит он рабам своим: «брачный пир готов, а званые не были достойны; итак пойдите на распутия и всех, кого найдете, зовите на брачный пир». И рабы те, выйдя на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых, и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими.

Так как первые рабы, Моисей с сотрудниками и пророки, не убедили иудеев, то посылает других рабов – апостолов, которые призвали язычников, не ходящих по истинному пути, но разошедшихся в разные стороны и блуждающих по распутиям. Ибо они и сами между собой были несогласны, и те худые учения, которым учили, содержали не все равно, а одно так, другие иначе. Можно разуметь и так: «дороги» есть жизнь каждого, а «распутия» – разные учения; язычники, имея худые пути, то есть жизнь порочную, от худой жизни перешли к нечестивым учениям, поставив себе богов срамных, покровителей страстям. Итак, выйдя из Иерусалима к язычникам, апостолы собрали всех, злых и добрых, то есть как людей, исполненных всякого зла, так и менее порочных, которые называются добрыми по сравнению с другими.

Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: «друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде?» Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: «связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов»; ибо много званых, а мало избранных.

Восшествие на брак бывает без различия; ибо все мы, добрые и злые, призваны одною благодатью; но потом жизнь вошедших подлежит истязанию, и великому истязанию, если по вступлении в веру обрящемся оскверненными. Ужаснемся же, помышляя, что, если у кого нет жизни чистой, тому нисколько не пользует одна вера и тот не только отвергается от брака, но и посылается в огонь. Кто же носит скверные одежды, как не тот, кто не облекся в утробы щедрот, благость, братолюбие? А много таких, которые, обольщаясь тщетною надеждою, думают получить Царствие Небесное и, думая о себе много, причисляют себя к лику возлежащих. Производя суд над оным недостойным, Господь показывает, во-первых, что Он человеколюбив, а потом, что и мы никого не должны осуждать, хотя бы явно кто грешил, доколе согрешающий не обличится (судом). Слова Горпода к слугам, или карающим Ангелам: свяжите ему руки и ноги – научают, что мы можем действовать только в настоящем веке, а в будущем связуются все деятельные силы души и нельзя уже совершить что-либо доброе в очищение грехов. Скрежет зубов означает бесполезное раскаяние на том свете. «Много званых» потому, что Бог призывает всех; но «мало избранных», ибо мало спасаемых и достойных избрания Божия. Призывание зависит от одного Бога, а быть избранным зависит и от нас. Этим показывает Господь, что сия притча сказана была против иудеев, которые хотя были призваны, но, как непослушные, не избраны.

Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря.

Это было делом злого умысла; поэтому святой Лука (20, 20) называет сих учеников наветниками, как подосланных с тем, чтобы оклеветать Христа. Иродиане были или воины Иродовы, или те люди, которые признавали Ирода Христом. Поскольку Ирод воцарился тогда, когда уже оскудели князья от Иуды (Быт. 49, 10), то они думали, что он Христос. С ними-то и идут фарисеи для уловления Христа, и вот как начинают разговор с Ним:

Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли.

В надежде смягчить и надмить Его похвалами, они льстят Ему, чтобы Он в надмении сказал: не должно давать дань (кесарю) – и чтобы вследствие сего уловить Его как бунтовщика, возмущающего народ против кесаря. Для того привели с собою и иродиан, приверженцев царя, чтоб они схватили Его, как мятежника. «Не смотришь на лице», – сказали они, то есть ты, конечно, не скажешь ничего из угодливости Пилату или Ироду. Итак, скажи нам, обязаны ли мы быть данниками людям и платить им подать, подобно как даешь дидрахму Богу, или должны давать одному Богу, а кесарю – нет? Это говорили они с тою целью, как я выше сказал, чтоб если Он скажет: не должно платить дань кесарю, – схватить и убить Его, подобно как убили соучастника Феиды и Иуды, которые говорили, что не должно приносить жертв за кесаря. Но Иисус самим изображением кесаря на монете вразумляет их, что кесарю должно отдавать принадлежащее ему, то есть носящее его изображение; что в житейских отношениях и во внешних делах должно подчиняться царю, а во внутренних и духовных – Богу. Можно понимать и так: поскольку мы состоим из двух частей, из души и тела, то телу, как некоему кесарю, должны доставлять пищу и одежду, а богоподобной в нас части, душе, – свое, приличное ей.

В тот день приступили к Нему саддукеи, которые говорят, что нет воскресения, и спросили Его: Учитель! Моисей сказал: если кто умрет, не имея детей, то брат его пусть возьмет за себя жену его и восстановит семя брату своему; было у нас семь братьев; первый, женившись, умер и, не имея детей, оставил жену свою брату своему; подобно и второй, и третий, даже до седьмого; после же всех умерла и жена; итак, в воскресении, которого из семи будет она женою? ибо все имели ее.

После того как фарисеи с иродианами принуждены были замолчать, искушают Его еще саддукеи. Ересь их состояла в следующем: они не верили ни воскресению, ни бытию духа, ни Ангелу и вообще были противоположного с фарисеями направления. Они выдумывают теперь событие, никогда небывалое, ибо положим, что два брата еще могли брать один после другого жену и потом умирали; но как могло быть, чтобы третий брат не догадался и не отверг брака, вразумившись примером прежних? Измышляют же это с намерением привести Христа в затруднение и опровергнуть истину воскресения. Для того же представляют и Моисея благоприятствующим своему вымыслу. Семь было братьев, говорят они, желая тем резче осмеять тайну воскресения, – которому же из них будет принадлежать жена? Конечно, тому, кто первый женился на ней, следовало бы отвечать вам, несмышленые саддукеи, если бы брак был и в воскресении, потому что прочие были подставные, а не законные мужья.

Иисус сказал им в ответ: заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах. А о воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам богом: «Я бог Авраама, и бог Исаака, и бог Иакова»? Бог не есть Бог мертвых, но живых. И, слыша, народ дивился учению Его.

Спаситель показывает, что воскресение будет, но не такое плотское, каким представляли его заблуждавшиеся саддукеи, а богоподобное, духовное. «Заблуждаетесь, – говорит Господь, – не зная Писаний, ни силы Божией». Ибо если бы вы знали Писания, то знали бы, что Бог не есть Бог мертвых, но – живых; а если бы ведали силу Божию, то поняли бы, что для Бога возможно все, даже и то, чтобы люди жили подобно Ангелам. Заметь при сем премудрость Господа. Те на основании Моисея старались ниспровергнуть догмат о воскресении, а Он Моисеем же вразумляет их: «Я, – говорит, – Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова». Эти слова означают следующее: Бог не есть Бог несуществующих, но Бог существующих и продолжающих бытие; Он не сказал: «Я был», но – есть, ибо хотя они и умерли, однако продолжают жить в надежде воскресения.