А кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.

Некоторые признают этот приговор слишком строгим и тяжким, но несправедливо. Ибо не достоин ли геенны тот, кто лишает брата разума и смысла, чем мы отличаемся от животных бессловесных? Кто поносит и бесчестит, тот прекращает любовь, а с прекращением любви уничтожаются и все добродетели, подобно как при любви все они в силе. Итак, поноситель, прекращая любовь, прекращает все добродетели и поэтому справедливо подлежит геенне огненной.

Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой.

Бог отказывается и от собственной чести, лишь бы мы хранили любовь. К словам «что брат твой имеет что-нибудь против тебя» не присовокупил более ничего; справедливо или несправедливо «имеет» он – примирись. Притом не сказал: если ты имеешь что-либо против него, но: если он имеет нечто против тебя, постарайся примирить его с собою. А дар повелевает оставить для того, чтобы поставить тебя в необходимость к примирению, ибо ежели при сем пожелаешь принести дар твой, то по необходимости должен будешь примириться. Но с сим вместе показывает и то, что любовь есть истинная жертва.

Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, о судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта.

Некоторые думают, что соперником здесь называется диавол, а путем – жизнь и что Господь внушает следующее: рассчитайся с диаволом, пока ты находишься в сей жизни, чтобы впоследствии он не стал обличать тебя за грехи, как бы присвоившего какую-нибудь его собственность. Тогда предан будешь наказанию, пока не изгладишь и последних, самых малых грехов, ибо кодрант равняется двум лептам. Но ты разумей, что Господь говорит это о здешних соперниках, научая не судиться и не переставать делать дела Божии. Если тебя и обидят, говорит, не входи в суд, но помирись на пути, чтобы при представлении соперником сильного оправдания, не потерпеть тебе чего-либо худшего.

Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй».

Иное дело прелюбодейство, иное – блуд. Прелюбодеяние есть грех с замужнею, а блуд – со свободною.

А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

То есть кто останавливается, всматривается и зрением воспламеняет похоть, потом снова смотрит с большим желанием удовлетворения похоти, тот уже совершил грех в сердце своем. Правда, он не исполнил его делом: что до того? Он не мог, а если бы мог, тотчас сделал бы грех самим делом. Впрочем, знай, что если мы когда-либо восчувствовали похоть, но встретили препятствие к удовлетворению ей делом, то это явный знак, что нас сохранила благодать. Так и женщины, украшающиеся для того, чтобы понравиться кому-нибудь, грешат, хотя бы и не понравились. Ибо они уже сделали напиток, который остался без действия только потому, что его никто не выпил.

Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твое было ввержено в геенну.

Слыша о глазе и руке, не подумай, что здесь говорится именно о сих членах. В сем случае Он не присовокупил бы «правый глаз и правая рука». Здесь говорится о людях, которых любим и бережем, как правый глаз и правую руку, но которые препятствуют нам делать дела Божии. Так, например, юноша, если имеет распутных друзей и терпит от них душевный вред, должен оставить, бросить их. Сим, может быть, спасешь и их, если придут в чувство, а если не спасешь их, то по крайней мере спасешь себя. Но если будешь продолжать к ним любовь, то погибнешь и ты, и они, то есть все тело.

Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную.

Моисей повелел, чтобы возненавидевший жену свою развелся с нею, чтобы не случилось чего-нибудь худшего, потому что возненавиденная могла быть и убита. Но таковой обязан дать разведенной разводную, так чтобы отпущенная уже не возвращалась к нему и не произошло смуты, когда он стал жить уже с другою.