В силу этого, все народы, чуждые любви, непременно будут жить, по сути, одинаково, к какому бы вероисповеданию или секте себя ни причисляли. Жизнь любви всегда проявляется в добродетели; а жизнь самолюбивая – в делах самолюбия. Здесь середины, компромисса нет и быть не может. Правда, в жизнь всего человечества вселилось самолюбие и объявило войну любви. Но мы здесь говорим не об отдельных лицах или народах, а вообще о законах и проявлениях любви и самолюбия. Человек, находящийся в области Божественной любви, отдает всю свою жизнь Христу Богу, т. е. стремится проявлять в своей деятельности Божественную любовь, служа Богу и ближнему. И наоборот, человек, принадлежащий к области самолюбия, хочет жить для себя и служить только себе. Конечно, в каждом человеке есть остатки любви, и при борьбе с самолюбием они развиваются и освобождаются из-под его гнета. Но борьба с самолюбием для человека слишком тяжела и нуждается в помощи, которую может подать только Божественная любовь, воплотившаяся в Иисусе Христе.

При рассмотрении жизни язычества как реализации самолюбия, с первого взгляда может показаться не совсем понятной языческая сущность учения Будды с его идеей самоуничтожения, стремления к небытию. Да и Мухаммед, говоря о предопределении, проповедует покорность воле божества, но в то же время и совершенную нравственную бездеятельность. И при этом он поощряет деятельность, направленную на утоление требований плоти.

Итак, буддизм как будто совершенно чужд всякого проявления самолюбия; однако на самом деле он проявляет самолюбие в наивысшей степени, с богохуль­ным стремлением уничтожать жизнь, дарованную Самим Богом, и в то же время достигать самому Божественных свойств и совершенств. Будда не признает Божества, но сам стремится стать богом.

Бог создал Ангелов и человека для проявления и развития Своей жизни любви через них во всем созданном Им мире. Жизнь любви есть наивысшая нравственность, в которой заключается образ и подобие Божие в разумных и свободных существах. А потому всякое стремление к задержанию проявления ее и препятствие к развитию любви в мире составляет противление Самому Богу и вражду против Него. Таким образом, буддизм и мусульманство, стремящиеся к затруднению развития любви и сокращению ее в мире, суть орудия сатаны и враги Божественной жизни и славы. И вот что для язычников и последователей ислама стало законным, естественным, нормальным. А жизнь любви им чужда и кажется безумной, ненормальной. В то время как любовь стремится к самопроявлению и благотворному влиянию на других, самолюбие пытается подчинить себе окружающих насилием. При этом каждый считает себя центром мироздания, желает собственной независимости и власти над другими; а отсюда возникают борьба и вражда. Этим всегда отличается самолюбивая жизнь.

Магометанству, как и язычеству, не чужд и фетишизм. Так, в главном священном месте мусульман, в Мекке, в храме их, Каабе, лежит обоготворяемый черный камень, с благоговением изглоданный зубами паломников-мусульман всего мира. Кроме того, мусульмане воздают почести надгробным камням, халату Мухаммеда, его мечу и обуви. Правда, они не делают себе идолов и не кланяются им, но это еще, к сожалению, не значит, что они состоят в единстве жизни с Богом.

Самолюбие, или отпадение от Бога, в высшей степени разнообразно и проявляется в бесчисленном множестве согрешений, как всякое уклонение от истинного пути и всякая ложь. А кроме того, само тело человека становится идолом, которому служат вместо Бога. Хотя мусульманин как бы предает себя Богу («пусть бог делает со мной, что захочет»), однако он продолжает вести естественную жизнь, согласно требованиям своих чувств и страстей. Отрицание воли человека равносильно отрицанию ценности добродетели и существования пороков. Бог, как источник зла, не подобен ли дьяволу, соблазнившему на грех человека и уверявшему, что люди сами будут как боги (Быт.3:5), если вкусят запрещенного плода.

Нелишне будет привести здесь слова о Зороастре и Мухаммеде одного из французских писателей, Пастера, сравнивающего Зороастра и Мухаммеда и их деятельность (Пастер. О начале, размножении и падении идолопоклонства. Пер. с французского. М. 1793. Ч. 3–4). «Мухаммед и Зороастр родились в знатных семьях. Рождение этих законодателей, персидского и аравийского, сопровождалось чудесами; по крайней мере, последователи их о том говорят. Но только в том, как прошла молодость их, мало сходства. Мухаммед провел первые годы, занимаясь торговлей, а познания в этой области бесполезны для осуществления его намерений. Зороастр же упражнялся в науках, послуживших ему впоследствии.