Так без конца он и будет блуждать, пока не найдет истины в жизни любви и не воссоединится с Богом в единстве жизни. Только это может вполне успокоить мятущийся в отпадении от Бога дух существа и снова принести ему мир и радость блаженства жизни с Богом. Только единство с Богом может укротить все плотские страсти, возбуждаемые самолюбием, и утолить жажду всех требований и желаний чистой человеческой природы.

Из всего сказанного о мусульманстве видно, что оно есть выражение самолюбия и без всяких рассуждений должно быть причислено к язычеству, несмотря на то, что мусульманство крепко верует в единого бога. Однако такое убеждение без пребывания в союзе любви с Богом равносильно состоянию неверия и жизни для удовлетворения своих личных интересов.

Хотя в Богооткровенном Писании и говорится, что «верой вселяется в сердца Христос» (Еф.3:17); но здесь разумеется восприимчивость к жизни Христовой в сердце с проявлением ее в жизни. Это и будет составлять веру деятельную, т. е. пребывание в единстве с Богом. У мусульман же вера в Бога только уверенность в бытии Его, но не подражание жизни Его, а потому и не является вселением Бога в сердце. Для мусульманина, как и для язычника, Бог неприступен, весьма далек от него, и общения с Богом он даже боится; а кроме сего, он и не может иметь общения с Богом по жестокосердию своему и по причине грубой плотской жизни.

У мусульманина нет любви к Богу или живой и деятельной преданности Ему. Хотя он и называет себя словом «муслим», т. е. «преданный Богу», но эта преданность его бессмысленна и мертва. Он сам не хочет делать что-либо во славу Божию, содействовать проявлению в мире Божественных совершенств посред­ством своей личной жизни, в делах и словах своих. Он не хочет из-за трусливого самообмана и страха «сделаться творцом своих дел». И вот мусульманин не для Бога живет, но только для самого себя. А потому он есть полный и действительный язычник, для него тело есть идол, которому он поклоняется.

Мусульманские муллы – те же языческие жрецы; а равно и обряды веры их суть обряды языческие. Если и есть у магометан обряды иудейские, то они не имеют значения иудейских обрядов и составляют только бессмысленное подражание им. Простое верование мусульман в единство Божие, в Ангелов, пророков и последний день, в существование рая с гуриями и садами и ада с ужасными мучениями еще никоим образом не может составить истинной религии, т. е. союза Бога с человеком. «Религия» – союз жизни, – как уже сказано, может состоять только в единстве с Богом.

Мусульманство может быть названо скорее союзом с Мухаммедом, ибо последователи его подражают ему во всем, но никоим образом не Божеству, о Котором они не имеют ни малейшего понятия. А потому вера в Бога, согласная с указаниями Мухам-меда, не может иметь ни малейшего влияния на улучшение нравственности человека и не может воздвигнуть человека от падения. Как известно из практики, нужно оставить пороки, чтобы восстановить свою нравственность, без чего невозможен союз с чистой, беспорочной жизнью Божества. А так как Бог есть Любовь и жизнь Его состоит в проявлениях любви делом и словом, то желающему возвратиться в единство с Богом необходимо отречься от самолюбия и начать жизнь любви, проявляя таковую в действиях и речах; это будет уже равносильно началу вступления в союз жизни с Богом. Но этот союз с Богом и ближним должен основываться на вере в воплотившуюся Божественную жизнь любви в лице Иисуса Христа и подкрепляться благодатью Божией посредством Таинств Св. Церкви.

Без благодатной помощи Божией союз любви ослабнет и человеком снова завладеет самолюбие, которое уничтожит единение с Богом и ближним. Необходимо полностью вступить в Божественную область живой любви, предать Богу свою деятельную жизнь и существовать только для проявления во всех действиях свойств и совершенств Божества, а не самолюбивого духа.