Архиерей пошел в церковь, разодрал свои одежды и, став пред иконой Иисуса Христа, возопил: «Господи Иисусе Христе, щедрый и милостивый ко всем во истине Тебе призывающим, Царю Небесный, Вседержителю! Того, которого Ты послал ко мне, недостойному рабу Твоему, с чиноначальным рабом Твоим, да соблюду его чистым и неоскверненным, я, по злому своему и немилосердому расположению, поставил в зловония нечистот. Прости меня, Блаже, и помилуй по великой милости Твоей».

Когда архиерей это вымолвил, то услыхал вне церкви крики и шум; вышел посмотреть, и видит обоих бесноватых, которые кричали и говорили: «Куда пойдем? Идет жезл железный на главу нашу, увы нам! Идет, идет с велией силой Сервий, чтобы изгнать нас! Умоляем тебя, Сервий, не приходи сюда, пока мы не убежим!» Видит архиерей, идет Сервий положить по обычаю метание; тотчас же архиерей первый положил земной поклон прежде, нежели успел положить поклон Сервий, и воскликнул архиерей велиим гласом: «Прости меня, возлюбленный раб Божий! Ради злой моей жестокости и немилосердия перенес ты столько разных смертоносных мук и казней, чуть не до смерти, несправедливо. Прости мне мои прегрешения, возлюбленный раб Божий!»

Просит и Сервий по обычаю прощения, просит и архиерей у Сервия прощения за наказание; так остаются они ниц на земле до трех часов, прося прощение друг у друга и ни один не желая первым встать. И вот опустился на них голубь златокрылый, стал между ними, положив одно крыло на главу архиерея, а другое на главу Сервия; голубь сказал им: «Бог да простит вас обоих; мир вам». Перелетел голубь, мало присел на молодой женщине; потом возлетел высоко и стал невидим. Поднялись с земли архиерей и Сервий, обнялись и облобызали друг друга духовным лобзанием. Взглянул архиерей на обоих бесноватых, которые бились на земле, пожалел о них и сказал Сервию: «Прости, благий рабе Божий, и сих людей, которые, по навождению диавольскому, оклеветали тебя». Сервий, вняв словам архиерея, сделал трижды крестное знамение и сказал: «Бог да простит вас». С этим словом усилилось их беснование и крики; до трех часов кричали они, терзаемые бесами; через три часа встала молодая женщина, тотчас пала к ногам Сервия и просила прощения. Сервий говорит: «Бог да сохранит тебя от беса блудного и да сокрушит будущие (лести) тщеславия» (сие сказал Сервий, провидя ее будущее преуспеяние в подвижничестве). «Встань и ходи!» О, человеколюбие Спасителя Христа! Тотчас встала молодица и пошла.

Видит и мальчика Сервий, что мучается он, и сказал: «Блаженни непорочнии в путь ходящие». Пошел Сервий к архиерею; мальчик сделался мертв; взяли его родные и похоронили. Молодая же женщина отправилась в дом свой, оставила все мирское возделывание суемудренных и ушла в женский монастырь. Там облеклась она в монашескую схиму, славя и воспевая Бога, Который сподобил ее монашеской жизни.

_______________

*Архиерей очень часто именует благословенного Сервия «сумасшедшим», давая прикровенно понять, что Сервий имеет «мудрость от Бога», и, наоборот, «Мудрость мира сего есть безумие пред Богом» (1 Кор. 3, 18-19).

Глава 8: Приготовление Сервия к монашеству. Поучения архиерея Сервию и его будущему старцу. Передача его этому старцу

До трех недель оставался Сервий посему у архиерея; архиерей излагал ему поучения о монашеской жизни с разными сказаниями из жизни древних отцов о ревности их подвижничества: когда они так собеседовали друг с другом, уязвлялось сердце благословенного Сервия любовию к монашеской жизни, и сказал он: «Позволь, отче, и мне успокоиться в монашеской жизни и поревновать о пути спасения». Архиерей говорит: «Хорошее дело избрал ты, благословенное чадо мое, но трудное; боюсь я, как бы ты в беду не попал бы в нем». Говорит Сервий: «Доброе слово изрек ты мне, отец мой, так как это и должно последовать со мной, ибо человек я грешный». Архиерей увидал смирение Сервия, подивился ему и сказал: «Поищем места благоприятного, мирного, тихого для помыслов. Вот и духовник тоже желает безмолвствовать, идите вместе; лучше вам находиться вдвоем, нежели быть тебе одному. Вот духовник, о котором я знаю, что он так господствует над страстями своими, как никто другой; он целомудр в мыслях и воздержан от страстей; если же, яко человек, имеет какие-либо слабости человеческие, то тебе подобает терпеть, дабы не потерять труда своего. Только внимай, чадо мое, так как путь сей есть узкий и прискорбный; сего ради подобает тебе побеждать терпением, ибо диавол никогда не успокаивается, никогда не ест и не отдыхает, но постоянно стремится победить и схватить душу человека. Так должен беспрестанно бороться и монах, чтобы победить и войти в Царствие Небесное. Ибо диавол постоянно ведет брань, чтобы победить (ревность) монаха и не допустить иноку войти в Царствие Небесное.

Итак, соберемся, чадо мое, поискать какого-либо спокойнейшего места, чтобы там безмолвствовали вы с духовным вашим отцом. До трех лет твори ему терпение (т. е. неси от него монашеский искус), потом приими премногочестнейшую и святую схиму монашеской жизни, ибо ненаказание безобразит ее; поэтому послушайся меня, чадо мое (и потерпи искус), так как научение монашеской жизни постигается гонением, алчбой, жаждой, наготой, клеветой и другими многими скорбями, случающимися в жизни. Если ты в силах переносить все эти скорби без всякого ропота и побеждать их наукою терпения, тогда принимай монашескую жизнь с божественной и ангельской схимой. Постригайся не только для того, чтобы красоваться черной рясой, как лицемеры; да будут и одежды твои траурные; не услаждай себя никогда новенькими рясами, но, как странник (каков ты еси), носи и одежду странническую, пока не достигнешь отечества небесного и тогда облечешься в ризы, которые купил себе терпением твоим во время земного странствия твоего. О, чадо мое, что за польза от очернения только тела нашего с угрюмым лицемерием, если возделывания терпения иметь не будем? Нетерпение наше погружает нас во глубину непокорства и всяких словооправдании. Послушай меня, чадо мое, прошу тебя я, недостойный! Если ты не намерен творить терпения, переносить скорбей и теснот, то не принимай преукрашающей ангельской схимы, ибо потом, за нетерпение твое, эта благоукрашающая сделается для тебя уродящей (т. е. будет тягостной).

Ради сего я говорю тебе, чтобы ты твоим терпением пребыл бы в искусе у духовного отца, бывал бы от него огорчаем богатящими огорчениями каждый день до трех лет, чтобы потом сделаться монахом благоукрашенным и душою и телом». Этому и многому другому наставлял его архиерей в течение вышеупомянутых трех недель. Когда прошли эти три недели, архиерей сказал слугам: «Пойдите, скажите духовнику, чтобы он пришел сюда». Слуги пошли и позвали духовника. Пока они за ним ходили, архиерей спросил Сервия: «Отчего ты сказал мне тогда ложь, что соблазнял молодую женщину и мальчика, сделав себя без вины виноватым? Я поверил тому и ты безвинно принял столькие муки». Сервий ответил: «Во-первых, ради любви к Господу нашему Иисусу Христу; во-вторых, потому, что если бы я сказал тебе правду, то ты мне не поверил бы». Архиерей говорит: «Да, правда, не поверил бы». Сервий: «А так как все равно ты не стал бы верить, если бы я сказал тебе правду, то я сказал тебе ложь, приняв на себя неправедную клевету, которой ты верил, но вышло к лучшему, так как ты убедился, что я не мог быть таким преступником».

Во время этой беседы пришел духовник; после взаимного приветствия архиерей взял духовника, посадил перед собою и, побеседовав, сказал Сервию: «Выйди немного вон, ибо мне надо исповедаться». Сервий вышел, и они остались вдвоем. Тогда говорит архиерей духовнику (сказав ему предварительно о своем намерении поселить его в пустыне с Сервием): «Что скажешь, духовниче, окажешь ли сию любовь, так как я сказал?» Говорит духовник: «Тяжко и преопасно это дело приходится мне владыко святый». Говорит архиерей: «Представь мне тяготы и опасности твои, сам же пекись лишь о душе брата твоего и о теле его; о душе, - стараясь спасти ее духовным окормлением, о теле, - стараясь не жалеть его, не давать ему вознерадеть, наказывать его, следить за ним и требовать с него.