Однажды Сервий читал и задремал. Духовник говорит ему: «Оставь псалом и пойди почий!» Сервий не понял смысла слов духовника, пошел и лег. Духовник, не находя Сервия на его месте, пошел искать его и нашел спящим. Духовник: «Сервий!..» Тот говорит: «Что угодно?» Духовник: «Прочел ты последование твое?» Сервий: «Нет, стал дремать и прилег немного». Духовник: «Пойди, позови эконома, чтобы пришел сюда». Пошел Сервий и привел его. Духовник сказал эконому: «Прошу тебя, господин Иоанн, поймай мне этого пленника, привяжи к дереву, подвяжи ему одну ногу к шее, пусть до времени утрени стоит на одной ноге, чтобы освободиться ему от плена сонного...»

В другой раз, накануне праздника Ваий, в субботу Лазареву, пришлось Сервию читать в трапезе с некоей напыщенностью. Говорит духовник одному брату: «Спроси у Сервия, с каким помыслом он совершал чтение?» Говорит брат Сервию: «Сегодня ты очень нас обрадовал чтением...» Сервий: «Я знаю, что читаю с особенно трогательным выражением, и мне кажется, что я этим отличаюсь...» Говорит брат: «А какую отменность ты имеешь?» Сервий: «Если бы я не отличался этим, то не сделали бы меня церковником и чтецом, чтобы предлагать чтение в трапезе...» Услышав это, брат поведал духовнику. Духовник говорит: «Скажи Иоанну, чтобы пришел сюда». Пришел Иоанн и говорит ему духовник: «Возьми Сервия, намажь ему лицо коровьим калом, пусть так пойдет он в местечко Китры принести оттуда ваий, ибо Сервий отменный, а для того, чтобы знали, что он отличен от прочих, намажь его калом...» Иоанн сделал как повелел духовник, и когда Сервий вернулся назад с вайями, духовник говорит: «Не дай, господин Иоанн, Сервию снять с себя кало; пусть остается оно на нем до завтра, утром пусть берет он чтение в трапезе, такой, какой сейчас есть, намазанным, чтобы известно было, что он отличный чтец».

Одним словом, Сервий перенес от духовника еще более тяжкий канон, нежели от архиерея.

Когда окончились те три года, духовник сделал ему снисхождение, побеседовал с ним ласково, целую неделю утешал его повествованиями о святых отцах, наставляя разными божественными примерами; после же пострижения излагал ему, как следует вести монашескую жизнь и говорил: «Избегай осуждения, имей всех в одинаковой любви; чем хуже брат, тем больше его люби, чтобы не погиб он во зле своем, т. е. молись, всегда наставляй его на путь спасения повествованиями от святых отец, божественных Писаний и поучений церковных; если исправится - приобрел ты его, а если не исправится, тогда отлучи его от братства, чтобы не заразились и другие. (Т. е. духовник наставлял Сервия по пострижении как править братством). Испытывай о каноне их и о последовании (т. е. наблюдай, чтобы все исполняли свои иноческие обязанности), чтобы от службы никто не удалялся, разве благословной причины, чтобы не похитило его, как лев, нерадение, не размололо бы его своими зубами отчаяние, не стиснула его глотка лености и не погрузился бы он в чрево небрежения, а тебе потом не дал за него ответа, как пастырю, за грехи церковных овец». И многому другому подобному поучал он его божественными поучениями.

После трех недель по пострижении духовник позвал Сервия и сказал ему: «Послушай, чадо мое, имею побеседовать с тобою последнею беседой. Берегись того, чтобы принять когда-либо молодого человека в братство, дабы не проник внутрь семиглавый зверь мужестрастия, не похитил бы, как лев, кого-нибудь из братии и не размолол бы его малакией. Отнюдь не принимай также когда-либо и женщин, чтобы зверь прелюбодеяния не похитил кого-либо из братии и не смолол его челюстями бесстрашия Божия».

Сервий ответил духовнику: «Невозможно это соблюсти, так как мы посреди мира; как может статься, чтобы не ходила никакая женщина или отрок? Если я не стану их принимать, то это будет поводом к соблазну. Прошу тебя, старче мой, сотворим деннонощную молитву к Богу, чтобы Он оказал нам сию милость и избавил от молодых и от женщин». Старец сказал: «Но как сделаем, если нас потребуют в это время братия?» Сервий говорит: «Скажем братии, что у нас есть дело на трое суток, чтобы нас не требовали». Старец: «Хорошее это слово. Пойди же и позови Иоанна, чтобы пришел сюда». Пошел Сервий и привел Иоанна. Говорит ему духовник: «Послушай, господин Иоанн, мы с Сервием имеем дело на три дня; скажи братии, чтобы нас не требовали». Потом заперлись в одном обособленном месте духовник и Сервий, и умоляли Бога о том; такое рвение показал при том Сервий, даже бесы содрогнулись. На рассвете четверга оба они задремали и немного закрыли глаза; Сервию явился ангел Господень и сказал: «Дерзай, Сервие, и не бойся. Принял Бог моление ваше и послал меня за тем, чтобы объявить вам это; я возьму старца твоего; ты же оставайся на место его; ни юный, ни женщина да не ступят в скиту сем; тот же, кто захочет взойти из них, сделается прокажен». Тотчас пришел в себя Сервий, стал размышлять и, когда совсем очнулся, через некоторое время воззвал к старцу своему и сказал: «Старец, рассвело!» Старец же не отвечал; приблизился Сервий к нему и повторил то же самое. Старец опять ничего не ответил. Сервий понял, что он скончался. Тогда поднял Сервий старца со скамьи, на которой он лежал, положил на землю, пошел, сейчас же к Иоанну и говорит ему: «Старец мой умер». Отвечает Иоанн: «Что случилось с ним, что он почил?» Сервий пересказал тогда все то, что произошло у них за это время и что говорил он со старцем.

Глава 11: Чудесное явление ангела во образе иерея для похорон духовника

Говорит Иоанн: «Нет у нас иерея, что будем делать? Есть иерей, да далеко. Пойдем, отпоем его, прочитаем псалтирь и похороним как можем по силам нашим. Порадеем о похоронах и Бог да упокоит его». Итак, когда шли они хоронить, -нашли на дороге одного священника, на вид как будто плененного разбойниками, который поэтому просил милостыню, чтобы откупиться из плена. Говорит ему Иоанн: «Имеешь ли священство твое?» (Т. е. право священнодействовать). Явившийся иерей говорит: «Имею священство и эпитрахиль, но только имею нужду крайнюю и претяжкую». Говорит Иоанн: «Умеешь ли мертвых погребать?» Отвечает иерей: «Да, умею, но только у меня с собою эпитрахиль и фелонь, а остального потребного нет». Иоанн говорит: «У нас есть все потребное, пойдем же только и похороним его». Итак, приготовил Иоанн все потребное для погребения, собрались и остальные братия. Тогда иерей вынул из-за пазухи своей фелонь и эпитрахиль, облачился в них, сделал начало: «Благословен...», затем прочел: «Блаженны непорочнии» столь плачевно и трогательно, что все люди прослезились. Потом погребли покойника в могилу, вылили на него масло из лампады по чину церковному; иерей сказал все, что полагается по чину церковному, потом взял кадило и сделал поминовение «Трисвятое», т. е. высыпал содержимое кадила на могилу, потом, по обычаю, в знак братской любви, для проводов покойного протянули все одну четку. Затем иерей произнес дивное слово о смерти человеческой и прекрасно поучал монахов отрешаться от всего земного.

После того он сделал отпуст и сказал: «Бог да упокоит душу усопшего сего». Затем снял фелонь и эпитрахиль свою, на которых было много золота и драгоценных камней. Иоанн говорит: «Поверь мне, отче, если бы у меня была такая фелонь и эпитрахиль, то не стал бы я пещись о долге своем». Отвечает иерей: «Хотя оне многоценны, но если я продам их, чтобы восполнить долг мой, то потом без них что делать буду?» Иоанн говорит: «Я сказал в шутку». Отвечает иерей: «Не шутка была это твое слово, но так как я дал тебе такой ответ, то ты обращаешь теперь в шутку. Пусть так. Идите, я сейчас пойду». Иоанн подумал, что он за чем-нибудь пошел и стерег его, чтобы одарить, но он больше не появлялся; так ждали его три дня. Отсюда поняли, что явление это было божественное, ибо и фелонь его с эпитрахилью так были прекрасны, что не было им цены.

Глава 12: Игуменство Сервия. Преуспеяние в подвиге Андрея