Какого же, надобно сказать, императора? Императора благочестивого, милосердного и верного, о каком писание говорит: Многие хвалят человека за милосердие; но правдивого человека кто находит? (Притч.20:6). И если великое дело обрести человека милосердного или верного, то тем более такого императора, который, хотя властью своею побуждается к мщению, но склонностью милосердия отвращается от него? Что превосходнее веры императора, могущество которого не делает его надменным, великолепие не возносит, который водим благочестием? О таком прекрасно говорит Соломон: Гнев паря – как рев льва, а благоволение его – как роса на траву (Притч.19:12). Итак, великое дело предпочитать кротость жестокости.

Блаженной памяти Феодосий за благодеяние вменял себе, когда кто просил его о прощении, к которому был более склонен тогда, когда возгорался гневом. Гнев его был побуждением к прощению, и таким образом желали в нем того, чего в других опасались. Это было убежищем виновных: потому что, имея власть над всеми, как отец, предпочитал прощать, нежели, как судья, наказывать. Часто видели мы, что виноватые перед ним содрогались и не имели никакой надежды, однако прощены были. Этот судья правды больше хотел побеждать, нежели наказывать, и признающемуся никогда не отказывал в прощении, а если что скрывалось на совести, то предоставлял сердцеведу Богу. Этого голоса его люди больше боялись, нежели наказания, и это делал с такой кротостью, что хотел привлечь к себе людей более милосердием, нежели страхом.

Один из великих философов рассуждал, что не следует наказывать за преступления, совершенные в гневе, но Божественное Писание учит лучше: Гневаясь, говорит, не со грешайте. (Пс.4:5). Он стремился, скорее, пресекать грех, нежели извинять: потому в гневе лучше приобрести похвалу милосердия, нежели побуждаться к мщению.

Кто усомнится, что сынам своим будет он у Господа великой помощью? По милости великого Бога, Аркадий император уже является юношей, исполненным крепости. Онорий проходит двери юношества, и старее уже, нежели царь Иосия. Этот последний начал царствовать на восьмом году, и царствование его продолжалось тридцать один год, и угодил он Богу: ибо лучше других израильских царей праздновал пасху Господню и прекратил непорядки в церемониях. Аса также еще в незрелых летах принял царство, и царствовал в Иерусалиме сорок один год; он, видя бесчисленное множество эфиопов, нападающих на него, не устрашился, но уповая на Господа, ожидал себе спасения и с немногими. О если бы этот царь был столько же верен впоследствии, сколько благочестивым показал себя вначале! Ибо он сперва, оставшись с немногими, победил, а после, оставив Господа, требовал помощи от сириан и обращался к врачам для исцеления ног; но, приняв такой знак Божеского благоволения, не надлежало ему оставлять помощника своего: почему не помогли ему врачи, и умер он как неверный.

Но отцы их, Авиа и Амос, были неверные: Феодосии же был исполнен страха Божия и милосердия: почему, если Господь милостив к нам, надеемся, что он за детей своих у Христа предстоять будет как архиерей. Хорош человек милосердный, который, помогая другим, помогает себе и, леча чужого, лечит собственные свои раны. Ибо кто умеет прощать, тот признает себя человеком: тот следует путем Христа Спасителя, Который приняв плоть, предпочел придти в мир Искупителем, нежели судьей.

Прекрасно сказал Псалмопевец: Я радуюсь, что Господь услышал голос мой, моление мое. (Пс.114:1). Читая этот псалом, слышим как бы самого Феодосия, говорящего. Я радуюсь, - восклицает он, – признаю этот благочестивый голос – и подлинно я радуюсь, ибо с прилежанием исполнял свои обязанности, защищал врагов, не ненавидел неприятелей, прощал гонителей и домогающихся царства не погубил. Этот голос не посредственного, но совершенного в законе мужа: любовь есть исполнение закона (Рим.13:10). Но послушаем, что возлюбил: так как род любви здесь умалчивается, то, конечно, здесь говорится о любви Божественной, какой любим то, что вожделеннее всего, чего только пожелать можем: люби Господа, Бога твоего (Втор.6:5), – говорит Писание.

Итак, благочестивая душа, исполненная Духа Святого, отходя от земли к вышним и горним, как бы на вопрос встречающих ее, сказала: я радуюсь. И что может быть совершеннее этого? Вопрошали ангелы или архангелы о сделанном ею на земле (ибо одному Богу известно скрытое); на то отвечала она: я радуюсь: то есть, исполнила закон и Евангелия не преступила, предлагала себя на смерть всякий день как овец, обреченных на заклание(Пс.43:23). И потому верю, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, Ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией, во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим.8:38–39).