Христианство заявило нечто антирелигиозное – первым в рай вошел преступник. Условием спасения, причем основным условием, христианство поставило смирение. Не праведность сама по себе, а такое состояние души спасает человека: «Боже, милостив буди мне грешному».

Все христианские мысли специфичны, они не могли быть плодом человеческой мысли.

Одним из главных преткновений между Православием и католицизмом является учение римской Церкви о непогрешимом главенстве папы над Церковью. «Ex cathedra» - папа не погрешим, его слова божественны, его власть абсолютна и непогрешима. Это дошло до того, что папа стал являться главой и светского государства – Ватикана. Христос ни кого не имел в подчинении, папа главенствует над огромной массой людей.

О духовной жизни Церкви можно судить по ее святым. Что мы видим в католичестве. Одним из самых почитаемых святых Католической Церкви является Франциск Ассийский (XIIIв.). Нищий, возлюбивший весь мир, первый в истории Церкви получивший видимые знаки Божественной любви – стигматы. Его можно охарактеризовать словом «compassio» - сострадание. В чем это заключалось? Он был человек не образованный, свв. отцов он не читал, поэтому он руководствовался собственным мировосприятием. Он сострадал Христу, стремился подражать Христу, Его жизни и страданиям, которые он стремился прочувствовать. Важнейшей его молитвой была «Молитва о двух милостях»:

1) Прочувствовать страдания Христа.

2) Прочувствовать любовь, которой горел Христос.

Эта молитва свидетельствует о явной внутренней претензии на равенство со Христом. Полностью отсутствует осознание собственного недостоинства, которым спасся благоразумный разбойник.

Франциску является шестокрылый Серафим, в котором Франциск узнает Иисуса. Серафим пронзает его огненными стрелами, после чего Францеск чувствует себя превращенным в Иисуса.

Психиатрии известна природа стигматов. Концентрация всех сил души на страданиях приводит к образованию таких ран. Происхождение стигматов имеет патологически естественную природу. Такие вещи в разных степенях приводят к сумашествию. Франциск проповедовал зверям, птицам, цветам, благоговел перед огнем, считая, что его нельзя гасить, перед червями, камнями и проч.

«Я трудился и хочу трудиться, потому что это приносит честь», - говорил Франциск. Он стремился искупить!!!… грехи других. В конце жизни он сказал: «Я не осознаю ни одного прегрешения, которого бы я не искупил».Сопоставим с молитвой прп. Макария Великого, которого за милосердие и любовь прозвали «земным богом»: «Боже, очисти мя грешного, яко николиже (никогда) сотворил благое пред Тобою».

Другой пример – блж. Анжела (1309г.). То она вводит в свою утробу Иисуса, то погружается во мрак Св. Троицы, то распятый Иисус обнимает ее рукой.

В XVIв. папа Павел VI возвел Катарину Сиенскую во вселенские учителя. Антонио Сиккаре приводит пример из ее жития: «Она молится Христу: «Сочетайся со мной браком веры». В другом видении Жених ее обнимает и дает взамен Свое сердце. Катарина диктовала по 3-4 письма одновременно и не сбивалась. Можно провести параллель с Еленой Рерих. От имени Христа она призывала Григория XI вернуться из Авиньона. «Творите волю Божию и мою, - пишет она королю Франции. Антонио Сиккаре отличает, что у Катарины Сиенской чаще всего встречаются 2-а слова, «Я хочу», которые она обращает даже ко Христу».

Другой вселенский учитель – Тереза Авильская, молодая монахиня, ей явился Христос и сказал, что от ныне Он не только ее творец, но и супруг. Умирая, она кричит: «Бог мой, супруг мой, наконец – то я увижу тебя». Имя являвшемуся ей духу – инкуб, блудный бес. «Возлюбленный» зовет ее жутким свистом, вызывающим вожделение. Американский психолог нач. XXв. Вильям Джеймс так охарактеризовал ее религиозный опыт: «Весь ее религиозный опыт сводился к бесконечному флирту». Уже будучи игуменьей Тереза любила плясать под звуки бубна и кастаньетов.

В 1997г. Иоанн Павел II канонизировал Терезу из Лизье в связи со столетием ее смерти. Это была француженка, умирая в возрасте 24-х лет в 1897г. Ее называют Тереза – младшая или Тереза Младенца Иисуса. Она пишет, что на собеседовании, предварившим ее постриг, она сказала, что пришла в Кармель спасать души, и прежде всего души священников. «Я неизменно храню дерзновенное упование на то, что стану великой святой». Таково смирение юной монахини.