Средневековая крайность забыта, но концепция нового времени жива по сей день.

С богословской точки зрения эти две концепции можно обозначить терминологией христологических споров вселенских соборов. Концепция отрицания тела отразилась в монофизитстве. Монофизитство настолько тонкое сознание, которое во веки не будет уничтожено христианской мыслью. Напротив, реформационную идею можно охарактеризовать как несторианскую.

Правильным взглядом на социальное служение Церкви нужно считать халкидонское определение. Церковь существует в мире неслитно и нераздельно. Поэтому и тело не следует считать темницей.

Что же нужно разуметь под Церковью как субъекте социального служения?

В Церкви пребывает с одной стороны святость, с другой – поврежденность человеческой природы. Церковь – богочеловечна. Это единство в Духе Святом всех разумных тварей, следующих воле Божией. Пребывание человека в Церкви обусловлено не только принятием Крещения и прочих Таинств, а некой причастностью человека к Духу Святому. Крещение – это только начало духовного становления человека.

«Крещение есть только предначатие воскресения из ада» – говорит прп. Ефрем Сирин.

Дар крещения требует возделывания. Игнатий (Брянчанинов ) пишет, что в естестве нашем не уничтожено свойство рождать добро и зло. Феофан Затворник говорит, что всеумертвие ко греху не бывает механическим. Не даром в молитве перед исповедью присутствуют слова: «Приими и присоедини его к Святей Своей Церкви».

Другое понимание Церкви – это общество людей, организация. Все крещенные в Православие, даже формально, являются членами Церкви. Любая видимая Церковь только отчасти соответствует Телу Христову.

Церковь должна показывать миру образ святости и чистоты. Поэтому она не должна держаться монофизитской идеи об отрешенности от всего земного. Сам Христос показал пример деятельного отношения к человеческим страданиям. Пимен Великий говорит: «Мы убийцы страстей, а не тела».

Любая Церковь подвергается опасности утратить свое достоинство с Первообразом. Двухприродность Церкви не предлагает ее деление на земную и небесную. Только то в человеческой стороне соединяется с божественной, что соответствует идеалу Христа.

Жизнь Церкви основана на двуединой заповеди – любви к Богу и близким. Но не всякая деятельность может быть выражением любви к ближнему. То, что внешне кажется добром, внутренне подлежит осуждению. Многими добрыми внешне делами движут гордыня, тщеславие, расчет, политиканство. Христос жертву вдовы назвал большей. Критерием служит жертвенность, мера любви, вкладываемая человеком в свои дела.

«Добрые дела» с расчетом для себя Флоренский называет «переодетым эгоизмом».

Главнейшим свойством христианской любви все свв. отцы называют смирение. Нет истинной любви там, где нет смирения. Добро, совершаемое без христианских начал, в конечном итоге разрушится.

«Истинный труд не может быть без смирения, ибо сам по себе труд суетен и не вменяется ни во что» - говорит Иоанн Пророк, сподвижник Варсонофия Великого.