При книге "Плач Иеремии" в славянской Библии находится прибавление под именем: Послание Иеремии. Надписание Послания гласит следующее: списание (копия) послания ко отводимым пленником в Вавилон, еже посла Иеремиа возвестити им, якоже повелено бысть ему от Бога. В послании пророк предостерегает взятых в плен иудеев от увлечения идолослужением и от подражания тем, которые поклоняются идолам. Но сие послание взято с греческого канона семидесяти толковников, в еврейской Библии его не было. Точно так же не существует в еврейской Библии и читается только в греческом списке семидесяти толковников вся следующая книга, имеющая надписание: книга пророка Варуха. По словам Синопсиса Афанасия, это также есть послание Иеремии, написанное Варухом со слов пророка Иеремии, отнесенное им в Вавилон и читанное там иудейским пленникам, во утешение им, и для вселения в них надежды на Бога. Не будучи каконическою, книга Варуха, тем не менее, всегда пользовалась большим вниманием отцов Церкви; некоторые отцы (в том числе составитель Синопсиса Афанасия) называли ее даже каноническою и "утвержденною".

§37. Книга пророка Иезекииля. Иезекиил, сын Вузиев, священник, взятый в плен вместе с царем Иехониею, Даниилом и тремя отроками и живший там на реке Ховар. Откровения его начались в пятый год его переселения, или в седьмой год пред конечным разрушением Иерусалима (1:2). Почему же в самом начале книги первых откровений и видений Иезекииля называется тридцатым годом? "Здесь говорится не о тридцатом годе жизни пророка, как многие думают, и не о тридцатом годе юбилея, служащего годом отпущения, но о тридцатом годе, считая от двенадцатого года Иосии, царя иудейского, того года, когда в храме Божием была найдена книга закона" (Иероним. Толков. на кн. пр.Иезек. Гл.1, ст.1), ибо этот год замечательно совпадает с началом эры Набопаласара или основания великой Халдейской монархии. Пророческое служение Иезекииль проходил не менее 22 лет. Кончина его достоверно не известна. Псевдо-Епифаний говорит, что он, как и первые два пророка, умер мученической смертью, убитый за обличение идолопоклонства.

Синопсис Иоанна Златоуста представляет следующее обозрение пророцеств Иезекииля. "в начале книги пророк созерцает херувимов и возбуждается от Бога безбоязненно проповедывать путь к жизни как нечестивым, так и праведным (гл.1-3). Далее получает пророк повеление указать некоторые символические образы: изобразить на кирпиче осаду Иерусалима; лежанием на одном боку и потом на другом известное число дней изобразить предстоящие народу бедствия в плену; снеданием хлеба, испеченного на навозе, и острижением волос изобразить погибель израильтян, опустошение и рассеяние (гл.4-5). Перенесенный Духом из Вавилона в Иерусалим, Иезекиль видит мерзости народа, идолопоклонство, казни, готовящиеся Иерусалиму, созерцает херувимов, пророчествует о верующих во Христа (11:19). В главе 12 предрекает снова пленение народа при Седекии и ослепление самого Седекии Навуходоносором. Тем же, которые думали, что возвещаемые бедствия относятся к отдаленным временам, говорит, что они придут скоро, и угрожает ложным пророкам, предвещавшим ложный мир. Вновь представляет образы: виноградного дерева, назначенного для сожжения и означавшего конечную погибель иудеев, и благообразной, но развратной жены, изображавшей иудейскую столицу и заключавшей в себе больше мерзостей, чем было их в Содоме и Самарии. Но, возвещая ей казнь, пророк предсказывает и иной, вечный союз ее с Богом: возставлю Аз завет Мой с тобою (16:62). Это обетование надлежит относить к верующим во Христа. Далее о верующих во Христа надлежит разуметь место: понеже на горе Моей святей, на горе высоце Мзраилев, глаголет Адонаи Господь, тамо послужат Ми весь дом Израилев до конца (20:40). Далее, после изображения многоразличных мерзостей Израиля и грядущего на них наказания, излагаются пророчества на других народов: на аммонитян, идумеев и других иноплеменников (гл.25), на Тир и Сидон, и плач о нем, и возвещение тяжких наказаний князю их (26028), на египтян и царя египетского (29-32) и на идумеев (35), на Гога и Магога, которые нападут на иудеев по возвращении их из Вавилона, но будут побеждены. Некоторые понимают сие в иносказательном смысле о Церкви, о Диаволе и гонениях, которые в разное время воздвигаемы были на Церковь нечестивыми царями. В главе 34-й, говоря против пастырей Израильского народа, пророк предвозвещает, что будет дан единый лучший Пастырь (ст.22-230, а в главе 37-й видит поле, полное костей сухих и произносит на них пророчество. Здесь же пророчествуется о Заровавеле, который соединит иудеев и израильтян и един будет царем их, хотя место сие можно разуметь и о Господе Иисусе Христе. В последней части книги (40-48) пророчествуется о построении нового храма и о восстановлении законного богослужения, чего ожидают иудеи доселе, но что уже исполнилось во время Ездры и Зоровавеля. Предсказанное здесь построение храма и вода, мало-помалу вытекающая и умножающаяся (гл.47), могут означать обращающихся ко Христу, которые, некогда быв мертвыми, ожили, уверовав в него" (Синопсис и.Златоуста). "Если прочитаем внимательно последние главы Иезекииля и книгу Иисуса Навина, то увидим, что изображаемое в книге Нивина, как свершившееся на земле, у Иезекииля духовно обещается на небеси. Нав.13. Иезек.40:48" (Иероним. Против Иовиниана. Книга 2). В виду такого высокого пророчественного значения последних глав книги пророка Иезекииля, иудеи допускали к чтению их только достигших уже тридцатилетнего возраста; то же правило соблюдалось и о первых главах книги Иезекииля (Иероним. Толков. на Иезекииля. Предисловие).

§38. Книга пророка Даниила. "Бог, промышляя об иудеях, устроил, что вместе с ними был взят в плен и блаженный Даниил, который, обилуя из детства Божественною благодатию, снискал великое дерзновение пред державствовавшим и стал полезен не для него только, но и для всех подданных его" (Феодорит, Толков. на Даниила. Предисл.). Значение пророка Даниила и его книги блаженный Иероним определяет такими общими чертами: "Это есть пророк, последний из четырех, пророк, знающий времена, ясною речью предвозвещающий о каине, без помощи рук оторвавшимся от горы и ниспровергшим все царства (Иероним. Посл. к Павлину. Об изучении Священного Писания). Частное же содержание книги Даниила Синопсис И.Златоуста излагает так: "Сначала (в первой главе) изображается, как Даниил т его сверстники были избраны для служения Навуходоносору и поручены начальнику евнухов для обучения, как они, вместо царских явств, питались злаками земными и, по представлении царю, найдены всех мудрейшими. Содержание второй главы: Навуходоносор видит сон и умерщвляет волхвов, которые не могли рассказать сего сна, им забытого. Даниилу и его друзьям угрожала та же участь, но Бог спас их, открыв Даниилу тайну сна в ночном видении. Камень, не руками отторженный от горы (2:45) есть Христос, потому что И.Христос родился от Девы без семени мужа. Содержание третьей главы: Поставив золотой истукан, Навуходоносор повелевает поклоняться ему и ввергает в огненную пещь трех отроков, не поклонившихся. Когда же, затем, сии три отрока остались невредимыми в пещи и воспели хвалу Богу, между тем как разжигавшие пещь халдеи были убиты пламенем, то царь удивился силе Божией, почтил отроков властию над иудеями и повелел казнить смертию всех хулящих Бога. Содержание четвертой главы: Навохудоносор снова видит сон о древе великом, предназначенном к посечению. Между тем, как мудрецы Вавилонские не могут изъяснить его, Даниил изъясняет и дает царю совет искупить свои беззакония благотворениями. Скоро сон сбывается над Навуходоносором, который и прославляет за сие Бога пред всем царством. Содержание пятой главы: По приказанию царя Валтасара, сына Навуходоносора, были принесены на пиршество священные сосуды, взятые из иерусалимского храма, и пиршествовавшие пили из них; тогда явилась кисть руки человеческой, начертавшая на стене некие письмена, которых не могли прочесть вавилонские мудрецы, а Даниил прочел и объяснил, за что и обличен был в порфиру. Содержание шестой главы: Дарий Мидянин, приняв царство и поставив Даниила главным сановником, был склонен некоторыми сатрапами издать указ, по которому всякий, кто, в течение 30 дней, буде обращаться с прошениями к человеку какому или Богу, а не к царю, будет ввержен в ров львиный. Когда сие состоялось, то они, заметив, что Даниил молится Богу, донесли царю и настояли на наказании его; но и во рве львином Даниил остался невредимым. Тогда царь, освободив Даниила, отдал на растерзание львам его обвинителей и обнародовал повеление, чтобы чествовали все Бога (Данилова). Содержание седьмой главы: Даниил видит видение символических зверей: львицы, изображавшей царство Ассирийское, медведицы - царство Мидийское и Персидское, рыси - царство Македонское и четвертого страшного зверя - царство Римское; здесь же пророчество о Христе Ио нечестивом Антиохе. Содержание восьмой главы: Под образом овна и козла, из коих последний поразил первого, Даниил предсказывает, как Александр Македонский разрушит царство Персидское". Глава девятая определяет время пришествия Христа семидесятью седьминами, из которых семь седьмин отделяются для восстановления храма и Иерусалима, затем 62 седьмины назначаются до явления Христа и полседьмины для утверждения Нового Завета Его смертию. В главах 10,11 и 12 описывается видение Даниилом перемен царства Персидского, Македонского и других, видение Царицы южной, церкви Нового Завета, будущего воскресения и антихриста. Последние две главы: 13-я о Сусанине и 14-я о сокрушении Вила и умерщвлении дракона, суть неканонические прибавления, не находящиеся в еврейской Библии.

Бл. Феодорит в своем "Толковании на видения пророка Даниила", и в начале и в конце толкования, тяжко обвиняет иудеев за то, что в своих списках они отделяют книгу Даниила от книг пророческих. "Это есть ухищрение иудеев, имеющее особенную цель. Поелику Даниил яснее всех прочих пророков предвозвещал пришествие Иисуса Христа, означив даже число лет до Его пришествия и изобразив бедствия, какие постигнут иудеев за неверие в Него, то иудеи, как враги истины, осмеливаются утверждать, что предсказавший сие не был пророк. Впрочем, и не удивительно, если иудеи, восставшие с неистовством на Единородного, клевещут и на слуг Владыки". "Но что древние иудеи бл. Даниила называли великим пророком, свидетель тому достойный вероятия есть Иосиф, еврей, не принявший христианской проповеди, но не решившийся и утаить истину. В своей десятой книге "Иудейских Древностей" он говорит о Данииле: ему, как одному из величайших пророков, все было даровано в необычной мере; написанные им книги и доныне читаются нами, и мы уверяемся из них, что Даниил беседовал с Богом; он не только пророчествовал о будущем, но и определял время, когда совершится предреченное". Самое Толкование свое на видения пр. Даниила бл. Феодорит, по его словам, предпринял "с целью обличить это безумие иудеев" и, следовательно, с целью утвердить правильность места, занимаемого Даниилом в греческой и славянской Библии в числе "четырех". Кроме бл. Феодорита, толкования на книгу пр. Даниила можно читать у Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Иеронима и других.

§39. Книга двенадцати пророков. Выше показано было, что двенадцать книг так называемых меньших пророков, в употреблении их у древних евреев, писались совместно, на одном свитке. Поэтому в древних исчислениях канонических книг, они именуются одною книгой: книга двенадцати или просто: Двенадцать.

"Двенадцать пророков имеют одну книгу не потому, чтобы все они были современниками или жили вместе, ибо в разные времена они писали свои пророчества. Осия писал в царствование Озии, Иоафама, Ахаза и Езекии, царствовавших во Иудее; Амос также во дни Озии, а им современен Иоиль. Михей писал пророчество вскоре после Озии, во дни Иоафама, Ахаза и Езекии. К сему же отделу по времени принадлежит и Иона. Ибо, хотя в пророчестве его не указано время, но оное ясно показывает книга Царств (4Цар.14:25). Наум же приял дарование после Ионы, и сие явствует из содержания пророчества. Ибо Иона, проповедовав Ниневии конечную гибель, довел их до того, что они воспользовались врачеством покаяния, а потому и не испытали на себе грозных предречений пророка. Но когда, затем, они снова обратились к прежней своей порочной жизни, взялись за дела достойные всяческого наказания, тогда изрек пророчество о их гибели пророк Наум. Авдий же, как явствует из предсказанных им Идумее бедствий, начал свое пророчество после них. И Софрония ясно показывает, что сподобился Божественного откровения при царе Иосии, когда пророчествовал и дивный Иеремии.

§40. Книги Маккавейские. Первая книга Маккавейская содержит историю гонения на иудеев Антиоха Епифана и постепенного их избавления чрез Маккавеев: Маттафию, Иуду, Ионафана и Симона. Характер книги близко подходит к древним еврейским книгам, и Иероним действительно видел ее подлинник на еврейском языке, ныне не существующий. Некоторые приписывают сие сочинение Иоанну сыну Симона или одному из священников, ему современных. Вторая книга Маккавейская, после длинного вступления, описывает бедствия и подвиги иудеев от Илиодорова покушения на сокровища храма до славной победы, одержанной Иудою над Никанором. Она представляет извлечение из пяти книг некоего Иоанна Киринейского. Третья книга Маккавейская называется этим именем от случайного соединения с книгами Маккавейскими. На самом же деле она есть благочестивое сказание о гонении на иудеев, бывшим от Птоломея Филопатора, следовательно изображает события, происходившие за пятьдесят лет прежде времени Иуды Маккавея. И потому в хронологическом порядке описываемых событий третью книгу Маккавейскую надлежит поставить на первом месте, а первую - на третьем. Вторая и третья книги Маккавейские написаны первоначально на греческом языке. Все три книги Маккавейские не суть канонические. Внесены же в состав канона семидесяти по своей высокой назидательности, а по мнению бл. Августина (О граде Божием, кн.18, гл.36) главным образом по нахождению в них высоконазидательного повествования о мученичестве за веру в истинного Бога семи братьев Маккавеев. Известно, что память их мученичества весьма торжественно праздновалась в древней Церкви, о чем свидетельствуют похвальные в честь их слова Иоанна Златоуста, Григория Назианзена, похвала семи братьям Оригена (Увещ. к мучен. §23 и д.) и др.

§41. Последняя из книг Ветхого Завета в нашей славянской библии есть третья книга Ездры. Предваряющее ее примечание объясняет, что "она пренесена в конец Библии вины ради сея, яко на греческом диалекте оная не обретается, точно на латинском". Следовательно, это такая книга, которой не было ни в еврейском каноне, ни в каноне семидесяти толковников. Но, при всей темноте своего происхождения, третья книга Ездры своим содержанием привлекает взоры любящих испытывать сокровенное. Здесь, в виде откровения, изображается Божие смотрение о иудейской Церкви и пришествии Мессии. Но по некоторым мыслям (напр. 6:49-52; 14:11,21-48) книгу сию трудно примирить с неподверженными сомнению священными книгами. Впрочем древность ее доказывается тем, что она приводится уже в посланиях Климента Римского и ап. Варнавы.

§42. В вышеизложенном обозрении отдельных книг Ветхого Завете неоднократные были сообщения, что та или иная книга из находящихся в нашей славянской Библии не находится в еврейском каноне, а только в греческом. И в самой Библии на иных страницах есть замечания издателей такого рода: у Еврей сие читается так-то. При книгах Товита и Иудифи стоит примечание: "сии книги переведены вновь с греческого Александрийского текста". Посему не несправедливо будет тебе, православный читатель, знать и о том, что такое текст Ветхого Завета еврейский и греческий.

Первоначальным своим явлением священные книги Ветхого Завета назначались для Израильского народа, призванного послужить представителем всего человеческого рода пред лицом Божиим в деле исполнения совета Божия о спасении человека, и потому изложены на том языке, которым говорили древние евреи. Этот язык был достоин послужить орудием слова Божия и потому еще, что он был первобытным языком первых человеческих поколений. "Когда потомки Ноя вздумали построить башню до небес, Бог, в наказание за сие, смешал их языки, почему и место построенной ими башни называется Вавилон, что значит смешение. Но отец Фалека, Евер, не принимал участия в предприятии построения башни, и за то у него не было изменено наречие и язык его остался целым и от него получил и свое название: сам он назывался Евер, а язык по нему стали называть еврейским. Это и служит величайшим доказательством того, что еврейский язык древнее всех человеческих наречий, ибо до смешения языков все употребляли этот язык" (И.Златоуст. Синопсис на книгу Бытия). "На этом первобытном языке, ставшем языком народы Божия, изглаголано слово Божие и на нем одном долгое время оставалось, потому что другие народы не были подготовлены внимать ему, глубоко погруженные в язычество. Но когда уже приближалось время придти Самому Христу и призвать всю вселенную, тогда, наконец, пророчества, как некоторые входы и пути, дотоле загроможденные неясностью языка, бог сделал открытыми отовсюду посредством перевода, чтобы все язычники, отовсюду стекаясь, могли с удобством проходить этими путями и по ним придти к Царю пророков и поклониться единородному Сыну Божию... Дабы не оставалось неизвестным и всем другим народам то, что о Новом Завете предвозвестил Ветхий, как язычникам, так даже и тем иудеям, которые рассеялись по вселенной и уже не знали еврейского языка, благодать Божия, еще до пришествия Христова, предуготовила переводы Писания" (И.Златоуст. Беседа 2. О пророчествах Ветхого Завета. §3). "Но то особенно дивно, что усердие к делу перевода священных книг показал не кто-либо из последователей иудейской религии, но идолопоклонник. Таковы все дела нашего Владыки; свет истины Он распространяет чрез врагов ее" (И.Златоуст. Беседа 4 на кн. Бытия. §4). Этот первый перевод книг Ветхого Завета, устроением Божиим совершенный для всего языческого мира, был сделан с языка еврейского на язык греческий, пользовавшийся в то время всемирною известностью.

О самом исполнении сего перевода священных книг св. Ириней, епископ Лионский, повествует следующее: "Прежде чем Римляне получили свое царство, когда еще македоняне владели Азией, Птоломей, сын Лага (по другим: Птоломей Филадельф, сын Птоломея Лага; нужно думать, дело происходило в то время, когда Птоломей Лагов принял сына в соправители. - Прим.авт.), желая украсить основанную им в Александрии библиотеку лучшими всемирными сочинениями, просил у иерусалимлян их священных книг, и притом в переводе на греческий язык. Вняв сему, иерусалимляне послали Птоломею из среды себя наиболее сведущих в Писаниях, и в том и другом языке, еврейском и греческом, семьдесят старцев, чтобы они исполнили то, чего он искал. Желая испытать присланных переводчиков порознь и опасаясь, чтобы они по взаимному соглашению не скрыли посредством перевода истины, заключающейся в Св. Писании, Птоломей разлучил их друг от друга и всем указал перевести одно и то же Писание; также он сделал и относительно всех прочих книг. Когда же, затем, они собрались вместе у Птоломея и сличили свои переводы, то Бог был прославлен и Писания были признаны поистине Божественными, потому что все они читали одно и то же, одними и теми же выражениями, одними и теми же словами от начала до конца, так что и присутствовавшие язычники поняли, что Писания были переведены по вдохновению Божию... Таким образом Писания были переведены с верностью и с Божией благодатью и из них Бог приготовил и образовал нашу веру в Сына Его, сохранив для нас Писания неповрежденными в том самом Египте, где некогда расцвел дом Иакова, избегая голода в Ханаанской земле, где спасся и Господь наш, избегая гонения Иродова. И сей перевод Писаний сделан прежде появления христиан, ибо Господь наш родился около 41 года царствования Августа, а Птоломей, при котором переведены Писания, жил гораздо раньше. И вера наша, содержа в себе ясные доказательства из тех Писаний, которые переведены вышепоказанным образом, тверда, невымышленна и одна только истинна, а проповедь Церкви неподдельна. И апостолы согласны с упомянутым переводом и перевод согласен с преданием апостолов. Ибо Петр, и Иоанн, и Матфей, и Павел, и прочие апостолы и их последователи приводили все пророческие изречения так, как их содержит перевод семидесяти старцев" (Ириней, Против ересей, кн.3, гл.21, §2 и 3). Это свидетельство св. Иринея о достоинстве перевода семидесяти толковников удостоверяют своими свидетельствами св. Иустин мученик (Апология 1,31. Разговор с Трифоном. §68), Тертуллиан (Апол.18), Климент Алекс. (Стром.1,22), Кирилл Иерусалим. (Огласит. поуч. 4. §34), Иоанн Златоуст (Беседа 5 на Матфея. О пророчествах Ветх. Зав. Беседа 2-я), Епифаний (О мерах... Гл.3,6), Августин (Христ. наука, кн.2, гл.22 и кн.4, гл.15) и друг.

Особенностью этого "Еллинского Божественного Откровения или пророчества для Еллинов", как называет перевод Семидесяти Климент Алекс., было то, что оно, по выражению другого церковного толкователя (Христ. наука Августина. Кн.4. Гл.15), открывало путь духовному пониманию слова Божия и с этой целью отступало иногда от буквы подлинника еврейской Библии. "Семьдесят толковников", говорит еще третий учитель Церкви, "в своем переводе дают не столько букву, сколько мысли пророческие и смысл учения, между тем как, прибавляет он, всякий рабский перевод с одного языка на другой закрывает смысл текста и как бы тучной растительностью заглушает посеянное". "Подобным образом и апостолы и евангелисты при переводе древних писаний искали смысла, а не слов"... "По такому своему характеру, и как перевод первый, употреблявшийся апостолами, перевод Семидесяти получил первенство в Церквах, тогда как спорливый переводчик Акилла, который пытается передать в переводе не только слова, но и этимологические изменения слов, по справедливости пренебрегается у нас" (Иероним. Посл. к Паммахию. О лучшем способе перевода). Такой характер, впрочем, перевод Семидесяти имеет более в книгах собственно пророческих и учительных. Во всяком случае, перевод Семидесяти, сделанный при наилучших условиях, когда народ иудейский еще был народом Божиим и когда он еще был чужд стремления превращать истинный смысл Св. Писания неправильным толкованием, имеет догматическое достоинство, высоко возвышающее его над всеми другими переводами. Отцы Церкви, большею частью, смотрели на него даже не как на перевод, а как на оригинальный и основной текст слова Божия, подобно тому, как на греческий текст Евангелия Матфея Церковь смотрела и смотрит как на первоначальный текст, хотя у отцов Церкви хранится ясное предание, что вначале и эта книга была написана по-еврейски.

Но род человеческий наклонен омрачать истину сторонними приражениями. Вот что писал в своем предисловии к переводу книг Паралипоменон: "Если бы издание семидесяти толковников осталось чистым и в том виде, как оно переведено ими на греческий язык, то излишне было бы тебе Хромаций, святейший и ученейший из епископов, побуждать меня к тому, чтобы я перевел для тебя еврейские книги на латинский язык. Ибо что раз овладело слухом людей и укрепило веру рождающейся Церкви, то справедливо должно одобряться и нами. Но так как теперь в различных странах находятся в обращении различные списки, и тот подлинный и древний перевод испорчен и поврежден, то ты считаешь нашей обязанностью, на основании многих списков, определить, что истинно"... "Александрия и Египет, в своем издании Семидесяти, восхваляют как авторитет Исихия, в Константинополе и Антиохии одобряются списки Лукиана мученика, в промежуточных между ними областях читаются кодексы, которые, в обработке Оригена, были изданы Евсевием и Памфилом, и во всем мире происходят споры вследствие этого троякого различия" (Иероним. Апология против Руфина. Кн.2. Гл.28). Повреждения перевода Семидесяти производились главным образом евреями, в употреблении которых были не только еврейские, но и греческие списки, между прочим и греческий перевод Семидесяти, но значительно измененный в тех его местах, которые они находили несогласными со своими новыми толкованиями. Св. Иустин мученик в разговоре с Трифоном Иудеянином" тяжко укоряет иудеев своего времени за то, что они многое извратили, а многое и совсем исключили из греческих списков. "Из перевода, сделанного семидесятью старцами при Птоломее, еврейские учители совершенно уничтожили многие места, ясно свидетельствующие о том, что было предсказано о Божестве, человечестве и крестной смерти Распятого. Например, они исключили то место Иеремии, где говорится, как иудеи совещались о Спасителе и положили умертвить Его распятием на кресте (11:19)"… (Разговор с Триф. 71,72). Вместе с иудеями разные еретикидревнего времени способствовали повреждению подлинного греческого текста Семидесяти. В житии Лукиана мученика (престав. в 311 году), в Четией Минее (Окт. 15), читаем по этому поводу следующее: "Ветхий и Новый Завет на греческом языке, лукавством еретиков растленный, сей исправи от языка еврейского", т.е. на основании сохранившихся нерастленными еврейских списков исправил поврежденный текст Семидесяти, как об этом в вышеприведенном месте говорит и Иероним. Особенно же много послужил к исправлению поврежденного перевода Семидесяти знаменитый церковный учитель и писатель третьего века Ориген, сначала разыскавший лучшие и древнейшие списки перевода, потом сопоставивший их между собою, а также и с еврейским текстом, и, таким образом, взаимным согласием текстов определивший, что где в тогдашних списках было пропущено, или прибавлено, или изменено. Труды этих отцов и учителей Церкви по исправлению "растленного" злонамеренностью или небрежностью греческого текста Ветхого Завета послужили образцом для подобных ограждений и исправлений текста священных книг в его переводах на каждый другой язык, в том числе и в переводе его на язык славянский, о котором мы будем говорить ниже, после обзора новозаветных книг, потому что славянский перевод обнимает не один только Ветхий Завет, как перевод семидесяти толковников, но совместно Ветхий и Новый.