Раз Навуходоносору вздумалось слить золотое изображение, в 60 локтей вышиною, и поставить оное на поле Деире. Для открытия этой статуи были собраны все знатные лица Халдейского царства. Глашатай восклицал громким голосом: «Вам говорят, народы, люди, племена и языки! Когда услышите звук труб, свирелей и гуслей, арф, псалтири и всякого рода инструментов, падите и поклонитесь золотой статуе, которую поставил царь Навуходоносор. А кто не поклонится, тот сейчас же будет брошен в раскаленную печь!» Седрах, Мисах и Авденаго (так были переименованы по-халдейски Анания, Азария и Мисаил), по званию своему, должны были присутствовать при этом торжестве. Но в то время, как все пали лицами на землю, они одни не поклонились перед истуканом. Об этом тотчас донесли царю. Навуходоносор велел привести их к себе и сказал: «Правда ли, что вы не хотите служить богу моему и не кланяетесь статуе, которую я поставил? Подите, сейчас же поклонитесь! Иначе будете брошены в раскаленную печь, и никакой Бог не спасет вас от руки моей». Три отрока отвечали: «Есть у нас Бог на небеси, Которому мы служим и Который силен изъять нас из печи огненной и избавить нас от руки твоей, царь! Но если и не так, да будет тебе известно, что богам твоим не послужим и статуе твоей, которую ты поставил, не поклонимся!» Тогда Навуходоносор, воспылав гневом, приказал сейчас же разжечь печь семь раз сильнее обыкновенного. Трех отроков связали и во всей одежде бросили в раскаленную печь. Жар от печи был так силен, что убил самых людей, ввергавших в огонь отроков. Царь, смотревший на это зрелище, вдруг в ужасе говорит вельможам своим: «Не трех ли мужей связали мы и бросили в огонь? Но вот я вижу четырех; все они развязаны, ходят среди пламени, и ничто на них не повредилось от огня, а вид четвертого подобен Сыну Божию!» Тогда Навуходоносор подошел к отверстию раскаленной печи и сказал: «Седрах, Мисах и Авденаго, рабы Бога Вышнего! Выйдите вон!» Они вышли, все столпились вокруг них и дивились, что не повредил их огонь, так что ни волоса на головах их не опалились, ни одежды их не изменились; не слышно было от них даже запаха раскаленной печи. Тогда царь поклонился перед ними Богу и сказал: «Благословен Бог Седраха, Мисаха и Авденаго, Который послал Ангела Своего и избавил отроков Своих, ибо они уповали на Него!» Затем он издал повеление по всему царству своему: «Кто похулит Бога Седраха, Мисаха и Авденаго, тот будет повинен смерти». А этих трех мужей облек великою силою в своем царстве.

Юный Даниил был также в большой чести как у Навуходоносора, так и у преемника его Валтасара. Самого же верха славы своей достиг он при Дарии Мидийском, который поручил ему в управление третью часть своих владений и думал даже поставить его над всем царством своим. Это возбудило в вельможах зависть к Даниилу, и они решились низвергнуть его, а как им не удавалось достигнуть этого клеветою, то они прибегли к хитрости. Враги Даниила знали, как усердно был он предан вере отцов своих; они были уверены, что он ни за что не отступит от предписаний своего закона, и потому уговорили царя издать такого рода повеление: «Кто в течение тридцати дней станет просить о чем бы то ни было Бога или человека, кроме царя, тот будет брошен в ров львиный». Даниил, несмотря на это повеление, продолжал, по обыкновению своему, молиться Богу три раза в день перед открытым окном, обращенным к Иерусалиму. Враги его не замедлили донести о том царю. Царь, так любивший и уважавший Даниила, охотно простил бы ему благочестивый его обычай, но вельможи напомнили ему о данном слове и о строгости царского указа и наконец довели до того, что он в самом деле велел бросить Даниила в львиный ров. «Бог твой, – говорил он Даниилу, – Которому ты служишь непрестанно, Тот спасет тебя!» Даниила бросили в ров, отверстие заложили камнем, запечатав его при том перстнем царским и перстнем вельмож. Царь был этим так огорчен, что отказался от пищи и не мог спать целую ночь. Утром на рассвете поспешил он ко рву и вскричал громким голосом: «Даниил, раб Бога живого, возмог ли Бог твой избавить тебя от уст львиных?» Даниил отвечал: «Бог мой послал Ангела Своего, который заградил уста львов, и они не сделали мне вреда!» Царь очень обрадовался и велел тотчас же вынуть Даниила изо рва, а вместо него бросить туда обвинителей его. С ними львы поступили иначе: еще не долетели они до дна, как были растерзаны разъяренными зверями. Тогда царь издал повеление такого содержания: «Сим дается от меня закон для всей земли моего царства, чтобы все трепетали и боялись Бога Даниилова, ибо Он есть Бог живой и вечный, Он спасает и избавляет, Он творит чудеса на небесах и на земле!»

53. Эсфирь и Мардохей

Промысл Божий о сохранении народа иудейского выразился особенным образом в царствование Артаксеркса. Аман, первый вельможа этого царя, пылая ненавистью ко всем иудеям, возымел страшную мысль истребить весь народ иудейский. Уже он успел исходатайствовать у Артаксеркса соизволение на свой преступный план и готовился на другое утро повесить на виселице, во-первых, личного врага своего, иудея Мардохея, а за ним и всех его собратий. Но Бог устроил иначе, и Аман должен был заплатить собственною жизнию за свое коварное намерение. В ночь накануне назначенного истребления всех иудеев царь не мог спать и для развлечения велел читать себе запись о важнейших событиях своего царствования. Из этой записи он узнал, что за некоторое время перед тем один иудей Мардохей открыл ему заговор на жизнь его. Царь спросил чтеца, чем награжден был за это Мардохей; узнав, что поступок его остался без награды, он приказал тотчас же позвать к себе Амана и, не говоря ему ничего об обстоятельствах дела, спросил: «Что я могу сделать для человека, которого хочу прославить?» Аман, вполне уверенный, что эта честь готовится ему самому, отвечал: «Пусть царь возложит на такого человека царскую одежду, посадит его на своего коня и велит одному из первых вельмож своих водить его по улицам и восклицать: "Так будет всякому, кого царь захочет прославить!"» Артаксеркс одобрил совет Амана и приказал ему исполнить все это над Мардохеем. Таким образом, злобный честолюбец был унижен в своей гордости перед целым городом. Но после этого происшествия он только затаил злобу в сердце и, конечно, не замедлил бы отомстить Мардохею и своею хитростью погубить его со всем родом, если бы Сам Бог не хранил Своего народа. Аман был скоро утешен в своей оскорбленной гордости тем, что был приглашен самою царицею на пиршество. Между тем, он совсем не думал, что эта царица была из племени того самого народа, который он намеревался истребить во всех владениях Артаксеркса, и что она была племянница того Мардохея, для которого он приготовил виселицу на своем дворе. Эсфирь – так было имя этой царицы – знала уже от Мардохея о злобных намерениях Амана. Она вполне разделяла убеждение благочестивого своего дяди, что если Бог возвысил ее на престол персидский, то именно для того, чтобы спасти род свой от совершенного истребления. Поэтому-то она, прежде чем решилась приступить к исполнению своего плана, долго молилась Богу и постилась. И только тогда, когда почувствовала, что довольно укрепилась верою в Бога, она решилась открыть царю среди самого пиршества и в присутствии самого Амана о злоумышлениях этого злобного вельможи на весь род ее. Разгневанный царь тут же приказал повесить Амана на дереве, приготовленном им для Мардохея.

Сознавая в этом спасении от явной погибели чудную руку Божию, признательные иудеи тогда же постановили праздновать это событие ежегодным воспоминанием во все роды.

54. Восстановление Иерусалима

Наконец, предвозвещенные пророками семьдесят лет пленения вавилонского миновали. В свою очередь и царство завоевателей Иудеи пало от руки Персидского царя Кира, который, покорив вавилонян, сделался вместе с тем верховным обладателем и народа иудейского. Еще за несколько десятков лет до вавилонского пленения пророк Исаия предсказывал об этом царе, которого он в духе пророческом называл даже по имени, что Господь Бог возвысит его над царями и народами и что он возвратит из пленения народ иудейский. И действительно, едва только Кир сделался полным обладателем всех завоеванных им земель, как издал указ, которым дозволял всем иудеям возвратиться в свое отечество, восстановить разрушенный Иерусалим и вновь построить в нем храм истинному Богу. Мало того, он приказал даже выдать им 5400 золотых сосудов, похищенных вавилонянами из храма Соломонова, и приглашал всех жителей тех мест, в которых находились иудеи, помогать им своим имуществом в этом святом деле. Тогда все, кто только мог, отправились на родную землю. Лишь немногие, приобретшие в пленении недвижимые имущества, остались в Вавилоне. На развалинах Иерусалима явилось 42000 мужей с семействами, вышедших из Вавилона под предводительством одного из потомков Давидовых, Зоровавеля, и первосвященника Иисуса. По возвращении на родную землю первым делом их было воздвигнуть алтарь Богу Израилеву и положить основание храму Господню. Тогда снова раздались звуки труб и пение левитов на месте, некогда освященном хвалами Богу Истинному. Но этот звук, в старину столь радостный и торжественный, теперь пробудил горькие воспоминания в сердцах людей, помнивших еще великолепие первого храма и величие древнего Иерусалима. К этой скорби присоединилось вскоре и другое неприятное обстоятельство, мешавшее иудеям вполне наслаждаться надеждою на скорое восстановление их родного града и храма. Самаряне, соседи иудеям по месту жительства, но смешавшиеся с поселенными в той стране язычниками, непременно хотели также участвовать в предприятии возвратившихся из плена сынов Израиля. Иудеи справедливо возражали им на это, что не могут допустить иноверцев к участию в построении храма, в котором должны будут возноситься жертвы и молитвы Богу по закону, указанному самим Господом. Раздраженные самаряне стали всячески стараться остановить начатую постройку. С этою целью они клеветали на иудеев перед персидским царем, внушая ему, что иудеи народ мятежный, что им стоит только восстановить свою столицу, как они сбросят с себя персидское иго и перестанут платить дань.

Такими и другими неправильными путями самарянам удалось наконец совсем остановить постройку храма, и только одно сильное убеждение пророков, Аггея и Захарии, могло снова возвратить иудеям мужество привести к окончанию начатое ими дело. Наконец, через двадцать лет после закладки, храм был готов и освящен торжественным празднованием Пасхи, давно уже не совершавшейся на запустелых стогнах иерусалимских.

Спустя некоторое время после первого переселения иудеев в свою землю благочестивый священник Ездра получил позволение от Артаксеркса вывести и остальных своих соотчичей из Вавилона. Для сего царь не только возвратил ему остальные сосуды храма иерусалимского, но даже одарил его и от себя богатыми подарками на украшение храма. Возвратившись в землю отцов своих, Ездра восстановил богослужение и все гражданское устройство сообразно с законами Моисеевыми.

Благорасположение Артаксеркса к народу иудейскому выразилось и через Неэмию. Этот благочестивый израильтянин, служа при персидском дворе, приобрел себе такую любовь и доверенность своего государя, что получил от него позволение восстановить разрушенные стены Иерусалима. Прибыв в родной город, Неэмия немедленно приступил к работе. Но и при этом случае, как прежде при создании храма, нашлись враги, которые старались помешать доброму предприятию. В этот раз соседи-язычники вздумали было начатую работу остановить силою оружия. Но неустрашимый Неэмия не поколебался в своем намерении; напротив того, он противопоставил их козням вооруженную силу, для чего, разделив людей своих на две смены, заставил одну половину их стоять на страже, между тем как другая, также вооруженная, неутомимо трудилась над созданием стен.

Но, отражая таким образом внешнего врага, Неэмия старался в то же время утвердить внутренний порядок. Чтобы облегчить участь своих соотечественников, разоренных частью от притеснений своих собственных собратий, а частью от долгого плена в чужой стране, он уговорил богатых возвратить бедным заложенные ими имения и некоторое время не брал с народа никаких податей. Со своей стороны Неэмия не жалел никаких издержек для улучшения народного быта. Так, между прочим, он ежедневно угощал на свой счет около 150 человек; давал каждому все, что мог, и ни с кого не взыскивал долгов; сам участвовал во всех общественных делах, и никакой труд не был ему в тягость. На стенах иерусалимских, по повелению его, должны были наравне с другими работать и собственные его слуги.

55. Последние события из жизни народа Божия

По предсказанию Даниила, от начала восстановления иерусалимского храма до пришествия Иисуса Христа оставалось 490 лет. В течение сего времени иудеи пережили мало годов счастья и спокойствия. Нападения внешних врагов, внутренние раздоры, споры за религиозные мнения и упадок нравственности – вот отличительные черты последнего периода жизни богоизбранного народа!

Великий завоеватель своего времени Александр Македонский, перед оружием которого все падало во прах, смирился только перед святыней храма иерусалимского и, к крайнему изумлению своих полководцев, воздал особую почесть его первосвященнику. Подвигнутый к сему чудесным видением, он не переставал и в остальное время своей жизни оказывать особенное благоволение народу иудейскому. Но после смерти Александра один из полководцев его по имени Птоломей, сделавшись царем Египта, покорил иудеев своей власти и многие тысячи их отвел пленниками в Египет. Сын и наследники Птоломея были благосклоннее к иудеям, уважали их веру и даже приказали сделать перевод Священного Писания на употребительнейший тогда греческий язык. Для этой цели, как говорит предание, были избраны из иудеев 72 ученых мужа, и каждому из них порознь поручено было переводить все книги Ветхого Завета. Удивление всех было чрезвычайное, когда по окончании перевода, сравнив все 72 рукописи, нашли их столь сходными между собою, как будто они были сделаны одним человеком. С тех пор этот перевод 72-х толковников вошел в большое уважение у всех народов и был почитаем древними отцами Церкви наравне с самыми боговдохновенными писаниями подлинника.