Частое упоминание в разговоре врага Божия

«Не давайте месту дьяволу» (Еф.4,27). Между тем многими и многими место ему дается в каждом разговоре, так что и речь их будто не полна, если дьявол (черт) тут не будет ими помянут. Это новая крайность, противоположная частому, но не поистине, призыванию имени Божия. Это просто болезнь нынешнего времени. О, горе великое! Имя дьявола слышится в разговорах и на улице и в гостиных, как между невежественными людьми так и в среде образованных, иногда же и почтенных по своему званию или должности. Ни радость, ни печаль, ни работа, ни отдых после работы, ни шутка, ни серьезный разговор, не обходятся без призывания дьявола («черта»). Забыто ли что сделать, долго ли не отыскивается нужная бумага или вещь, оступилась ли нога, чувствуется ли холод или зной, томит ли голод или жажда, болит ли голова? И уже готово на языке слово «дьявол» и даже «сто чертей»! Затрудняет ли какая мысль, не легко ли понять какой счет или предмет?—Тотчас делается указание на врага: «лукавый знает, что такое..; сам черт не разберет»; и прочие безумные слова. Досадил ли чем ближний?—Посылают его ко врагу или же называют его именем врага (уже тяжело только—лишь повторять для примера чужую речь!). Упрямится ли животное, например, конь, не ладится ли что в уходе за животным? И сыплется на него брань именем дьявола. Та же брань, то же призывание имени врага допускается и в письме и в печати, будто для большего какого украшения речи. Что сказать об этой привычке? нужно ли обращать на нее внимание? стоит ли она преследования со стороны Церкви? —Имя дьявола редко упоминается в слове Божием: в евангелии, например, оно встречается только 20 раз. Святые Божии также редко произносили это слово, и обыкновенно называли дьявола «врагом». (Непристойное «черт», происходящее от «неприятной черты что ли или от безобразного очертания», придумано в мирской речи). Каждый христианин еще в крещении отрекался от «дьявола... и всех аггелов его». Здесь нельзя не поставить новых вопросов: знамением чего же служит эта развившаяся ныне привычка поминать дьявола? что это за гость, без которого будто и обойтись нельзя? что за редкость его имя, так что около его имени постоянно вертится язык? удаление ли от дьявола, согласно обетам крещения, доказывает эта привычка христиан или же, напротив, гибельное приближение к нему по духу и делам его? По-видимому, имя его произносится всегда с чувством отвреслиния, потому что более всего сходит с языка в минуты гнева—досады. Однако же кого или что ненавидят, о том или то самое и тяготится вспомнить: но кого или что любят, тех или то самое часто имеют на языке. Поэтому уже не трудно судить, какой это грустный признак в нынешней модной привычки поминать дьявола по-видимому и с чувством вражды к нему. Где Бог и имя Божие, там можно ожидать всего доброго: так, напротив, где дьявол и имя дьявола, там нельзя не опасаться злого. Но обратим внимание на самые частности в брани дьяволом. Разумно ли и не богопротивно ли относить к дьяволу свойства всезнания и всеуправления («знает, разберет...»)? Доброжелательно ли отсылать к нему ближнего («поди к..»)? как страшно представить, что вот человек, выгнанный кем-либо, и приходит к дьяволу и ищет у дьявола приюта себе! как тяжело вспомнить о власти дьявольской над христианином, от которой уже он освободился в крещении, и которая заметною остается всегда в среде некрещенных, особенно же язычников! Обдуманно ли и безвредно ли предавать скотину дьяволу? Уже известен нам пример в евангелии, как бесы, на волю которых было отдано стадо свиней, тотчас потопили в озере всех свиней (Мк.5,13-14). - Нет; и позор это для имени Божия, и опасность самому человеку, равно как и для ближних его, которых он осыпает черною бранью,—то просто лишь поминать имя дьявола, то и сердиться этим именем. Прислушайтесь речи тех, которые любят поминать врага!—Имени Божия они почти совсем не произносят: будто имя врага для них все заменяет. Но пусть даже многие, имеющие привычку поминать дьявола, и не верят его бытию, следовательно, как бы безвредно для своего духа произносят его имя. Враг этим и не оскорбляется, равно как бранью чрез его имя. Почему не оскорбляется?—потому что в таком случай он ближе поставляет к людям свой неприятельский лагерь. О, какая это горькая печаль слышать, что ныне люди то и дело призывают дьявола!—Ты, православный христианин,—возненавидь эту привычку! С корнем исторгни ее из твоих речей, если по примеру других обращался к ней. Не лучше ли для тебя помнить и поминать имя Христа? Христос есть истина, а дьявол—ложь; Христос—свет, а дьявол - тьма; Христос—твой благодетель, а дьявол - враг. Как умны и блаженны те христиане, которые и никогда не побожатся, и никогда не произнесут имени врага под словом «черт»!

Название животного именем человеческим, которое начально происходит от имени святого

«Пронесут имя ваше, яко зло» (как бесчестное) (Лк.6,22). Эта укоризна не относится ли также и к тем, которые необдуманно дают имена человеческие: «Василий, Михаил» и проч., только в уменьшенном виде,—дают домашним животным: собаке, кошке или же зверю, например, медведям? И для ближнего оскорбительно называть животное тем же именем, которое он носит и каким иногда в гневе и его называют. Но его имя ведь есть христианское имя: оно перешло к нему от какого-нибудь угодника Божия. Наконец, оно напоминает о самом Христе,—о союзе человека чрез соименного святого с самим Христом, в котором сокрыта святость всех святых. Какая же после этого неосторожность: усвоять имя человеческое и христианское животному! (Имена человеческие и святых даются и усвоются только селениям, где живут люди, или временным помещениям людей, как например, пароходы). И что же за нужда называть животное по человечески? разве нельзя дать ему иное название, по свойствам его бессловесной природы, например, белый, черный и т. под.?—Христианин! Помни, что и ненамеренное оскорбление имени Божия в имени святых Его все же считается оскорблением.

Выбор имен новорожденным по одному лишь приятному звуку или же ради частого употребления другими этих имен

Правило церковное назначаете младенцу имя того святого, которого память случится в восьмой день после его рождения, как в тот же день (кроме нужды) и следует нарекать младенца. Затем, если может быть отступление от этого правила (как и от самого дня, когда дать имя): то нужно избирать новорожденным имена по особенным каким либо преднамерениям или побуждениям. Например, можно наречь младенца по святому, которого самое имя, по буквальному своему значению, научает какой либо добродетели, как некогда Сиф с этим именно намерением дал своему сыну имя: Енос (Быт.4,26). Можно и хорошо дать новорожденному или новорожденной имя такого святого или святой, к которым родители имеют особенную веру и любовь, которые уже не раз благодетельствовали их дому и семейству и которых молитвы и благословения, по великим заслугам их перед Богом, вообще известны особенною действенностью. А давать детям при крещении имена только для суетного услаждения этими именами своего слуха, только потому, что эти имена вычитаны из романов, а также и по одной лишь общеупотребительности их или же просто—как случится: все это показывает неуважительность к именам святых Божиих. (Имя Мелетий— неблагозвучно: но некогда антиохийцы с ревностью вносили это имя своего святого епископа в семейства свои (Св. Злат. В похв. сл. Мелетию).— Читатель этих советов! Не оскорбляй святых Божиих обегательством имени кого либо из них для новорожденного или возрастного при крещении, а также и сожалением, что тебе самому дано имя от купели не столь благозвучное или общеупотребительное!

Грехи относительно ревности к славе Божией