Нет хуже, нежели свеча подлости. Не нуждается Христос в таких почитателях»256. Из этих слов читатель, не знакомый с учением Церкви, мог бы сделать вывод, что свеча, которую верующие возжигают в храме и дома перед иконами, есть нечто сродни взятки Богу. Но каким смыслом наполняет Сама Церковь образ горящей свечи? В Православной Церкви горящая свеча глубоко символична. Она указывает на нашу причастность Богу, она аллегорически выражает пламень нашей любви к Нему. Чистый воск свечи символизирует чистоту людей, молящихся Богу, мягкость и податливость воска - готовность следовать заповедям Господним, горение - обожение человека и его очищение, освобождение от греха. Так же свеча является малой жертвой Богу, как малой жертвой являлись «две лепты» (Лк.21:2) бедной вдовы, которая, однако, по словам Иисуса Христа, «…больше всех положила; ибо все те от избытка своего положили в дар Богу, а она от скудости своей положила все пропитание свое, какое имела» (Лк.21:3-4). Свеча является символом христианского сердца, вечно пламенеющего любовью перед очами Божиими. Согласно оросу Седьмого Вселенского Собора, зажженная перед иконой свеча является одной из форм почитания икон: «…взирающие на них (на иконы. – В.П.) побуждаются к воспоминаю о самих первообразах и любви к ним и к тому, чтобы чествовать их лобызанием и почитательным поклонением, не тем истинным по нашей вере служением, которое приличествует одному только Божескому естеству, но почитанием по тому же образцу, как оно воздается изображению Честного и Животворящего Креста и святому Евангелию, и прочим святыням, фимиамом и поставлением свечей, как делалось это по благочестивому обычаю и древними»257. При чем же тут «свеча подлости» и «подкупность Христа», и как в свете всего вышесказанного квалифицировать слова Е. Рерих – как невежество или как сознательное извращение учения Православной Церкви?

Что ж, подведем итоги. Они будут неутешительны. Прежде всего мы не находим подтверждений приведенному в начале главы уверению Е. Рерих в собственной терпимости по отношению к «какой-либо религии…». Напротив, мы находим многочисленные подтверждения его прямого опровержения, в силу чего подлинное отношение агни-йоги к Церкви можно охарактеризовать как крайне отрицательное, лишь прикрытое маской лицемерной благожелательности и терпимости. Кстати о терпимости и ее антиподе. Е. Рерих определяет нетерпимость как «клеймо невежества»: «Нетерпимость есть клеймо невежества. Вмещение есть венец Великого Знания. По этим знакам и определяйте удельный вес Ваших собеседников!»258. Но здесь возникает вопрос: если применить к самим Рерихам предложенный ими же критерий оценки «удельного веса», то каким будет результат?

25. Анафема – проклятие или отлучение?

Говоря о «нетерпимости» христиан, Елена Рерих пишет: «Анафема грозит тем, кто осмелится потребовать просмотра искаженных заветов Христа…»259. Давайте попробуем разобраться, что же такое анафема, существование которой в Церкви Е. Рерих ставит в упрек христианам?

Любое общество стремится к тому, чтобы его члены придерживались принятых в нем правил. Эти правила выработаны для достижения поставленных перед обществом целей. В государстве – это законы, нарушение которых приводит человека к соответствующему наказанию. Без этого государство будет ослаблено и уязвимо. В любом сообществе есть правила, которые человек гласно или негласно принимает, как необходимое условие членства в данном сообществе. Это повсеместная норма! Религиозные организации – не исключение. Например, языческие жрецы галлов, друиды, отстраняли от богослужения всех, кто отказывался подчиняться их постановлениям. И это считалось величайшим наказанием260. И у древних иудеев261 существовало отлучение, имевшее три ступени: первая – «нидуи», когда нарушителя законов отлучали на 30 дней от общения с другими членами обществами, кроме его семьи. Отлученному не позволяли бриться и стричься, обязывали носить траурную одежду. Если наказанный не каялся, то срок отлучения увеличивали до 60 дней, а иногда и до 90. Если и после этого он упорствовал во зле, тогда его подвергали великому отлучению - «херем». Публично оглашали факт отлучения, с указанием причин, приведших к нему. Приговор выносил суд. Для любого иудея общение с таким отступником было запрещено. Часто у отлученного конфисковывали имущество. Если же и после этого отлученный не исправлялся, то следовало последнее самое страшное отлучение – «шаммата». Преданный этому отлучению изгонялся из общества, и ему навсегда запрещали возвращаться в него. Таким образом, анафемы существовали и существуют и у язычников, и у иудеев, и во всех сообществах, включая государства всех стран и народов.

Первому отлучению от Бога подверглись Адам и Ева: «И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт.3:23-24). Это отлучение было не наказанием, а актом милосердия. Изгнание явилось естественным следствием греха, когда человек нарушив заповедь Божию, сам отделил себя от Бога. Изгоняя человека из рая, Господь преграждает доступ человеку к плодам Древа Жизни: «…у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт.3:24), так как через вкушение плодов этого райского древа даровалось бессмертие. Тем самым Бог оберегает Адама и Еву от опасности, вкусив плоды Древа Жизни, навеки застыть в том состоянии греха, в котором они пребывали после нарушения заповеди. В Ветхом Завете есть немало примеров отлучения, например Моисей призывал проклинать всякого, кто нарушит Божий Закон: «Проклят, кто не исполнит слов закона сего и не будет поступать по ним! И весь народ скажет: аминь» (Втор.27:26). Это не жестокость, так как тяжелобольного человека и поныне отделяют от здоровых, чтобы он не заразил их. Преступника сажают в тюрьму, чтобы оградить общество и его самого от преступлений. Также целью отлучения является назидание окружающих. Человек, видя последствия чужого преступления, задумается, совершать ли его самому. «А кто поступит так дерзко, что не послушает священника, стоящего там на служении пред Господом, Богом твоим, или судьи, тот должен умереть, - и [так] истреби зло от Израиля» (Втор.17:12).

В чем смысл церковной анафемы? Указания об анафеме мы находим в Священном Писании. Например: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф.18:15-17). Как видим, акту отлучения предшествует обличение человека, попытки объяснить ему его собственную неправоту. И только если человек упорствует, он становится «как язычник и мытарь». Фактически, Церковь, произнося анафему, фиксирует факт самоотлучения человека, «…зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден» (Тит.3:11) .

Необходимо отметить, что само по себе отлучение не отдаляет человека от Бога, это может сделать только грех. Актом анафематствования Церковь подтверждает, что человек покинул Ее, он вне Ее ограды. Анафеме предают только за самые тяжкие преступления, такие как: ересь, вероотступничество, святотатство262. Акт отлучения ставит перед собою три цели: 1) исправление грешника; 2) защиту чести Церкви от недостойного ее члена; 3) защиту членов Церкви от дурного влияния тех, кто не считает для себя нужным следовать Закону Божию.

Итак, выводы из всего вышесказанного можно сделать следующие: анафема – не наказание, а лекарство от греха, анафема есть акт любви, акт призыва человека к возврату в Церковь и верующих к молитве о нем263. Человек может вернуться в Церковь в любой момент, если покается. Отлучение – не есть проклятие, это горестная констатация совершившегося события, официальное церковное подтверждение того, что человек сам вывел себя за пределы Церкви. В основе анафемы лежит не ненависть к грешнику, а недопустимость греха. Так же, как и Бог изгонял Адама и Еву из рая не из чувства мести, а из любви к ним, из желания оградить их от опасности укорениться во зле.