Параллельно историческому раскрытию учения о Сыне Божьем в контексте борьбы против ересей раскрывалось и учение о Духе Святом. Гностики представляли Его, как одного из близких к Богу эонов.

Монархиане-динамисты считали Его тоже за силу Всемогущего Бога, в противоположность монархианам-модалистам, которые говорили, что Он тот же Бог, что и Отец, и Сын, только с третьим наименованием, Духа Святого. Арий мало говорил о Духе Святом, потому что если он считал Сына Божия созданием Божиим, то, по всей вероятности, Духа Святого он также считал созданием. Афанасий Александрийский называл некоторых из ариан пневматомахами или духоборцами, потому что они говорили о Духе Святом, как об одном из духов, который подобен ангелам. Во второй половине 4-го века так учили македониане, последователи Македония, епископа Константинопольского. Против них выступал Василий Кесарийский.

Однако с самого начала Христос повелел в Матф. 28:19 крестить в воде новообращенных во имя Отца и Сына, и Духа Святого. Его повеление не было забыто в течение первых трех веков христианства, когда были гонения. Поэтому Иустин Мученик и Ипполит Римский свидетельствуют, что во 2-ом веке новообращенных спрашивали, верят ли они в Отца и Сына, и Духа Святого. Это обозначает, что прежде чем спрашивать об этом, их учили вере в три Личности Божества, для того чтобы они знали, как отвечать. Затем, на основе такого исповедания, обратившиеся ко Христу крестились в воде и продолжали жить, как христиане.

В 3-ем веке наставление перед крещением приняло довольно расширенную форму, так что его последняя стадия состояла из тщательного изучения исповедания веры и вошло в обычай, чтобы кандидат (на крещение, прим. автора) произнес его в виде декларации епископу перед крещальным богослужением. С тех пор, хотя вопросы перед крещением продолжали иметь существенное значение, они стали применяться вместе с исполнением заповеди крещения в виде утвердительного исповедания так же, как это совершается сегодня. Наименование "символ", стало применяться в 3-м столетии к вопросам и ответам перед крещением, либо потому, что они символизировали Триединого Бога, либо потому, что крещение рассматривалось, как договор (symbolum может обозначать "договор" или "пакт"). Оно начало применяться к декларативному исповеданию, которое после этого стало известно под названием символов.

Из этого видно, что в ранних символах веры показывалось единение не только Отца Сына, но также их совместное единение с Духом Святым.

Основной для этого, как мы уже говорили, были слова Христа ученикам в Матф. 28:19. На основе слов Спасителя и соответственных Символов Веры, известный богослов Тертуллиан предложил в свое время такие соответствующие определения о Святой Троице, как una substantia, unitas in trinitate, unitate substantiae. Естественно, его определения относятся не только к взаимоотношению между Отцом и Сыном, но также к взаимоотношению с Духом Святым.

Личность и Божество Духа Святого

Кроме того, мы видели выше, что Ориген еще более выразил суть учения о Боге, говоря о трех ипостасях Отца, Сына и Духа Святого в единой Троице. Это обозначает, что Дух Святой существенно неотделим от Отца и Сына, хотя и обладает своей особой Личностью. Поэтому можно сказать с уверенностью, что вера в Божество и Личность Святого Духа существовала в Церкви параллельно вере в Божество и Личность Сына Божья с самого начала на основе Матф. 28:19. Она существовала, потому что была основана на Новозаветных книгах Священного Писания. Еретики и их учения, хотя и оказывали временное влияние на христиан, но, в конце концов, были отвергаемы. Об окончательном определении учения о Духе Святом в 4-ом веке М. Э. Поснов пишет следующее:

С начала 60-х годов, или со времени царствования Юлиана, центральным пунктом богословских рассуждений становится вопрос о Святом Духе.

Глубоко верную постановку вопроса о Святом Духе и правильное решение его дал св. Афанасий. Еще в конце 50-х годов IV-го века в своих трех письмах к Серапиону Тмитскому Афанасий Великий представляет исчерпывающее решение данного вопроса. Аргументация Афанасия Великого убедительна. Если, по свидетельству Писания, Святой Дух представляет собою нечто самостоятельное в Святой Троице, если Он не может быть причислен к творениям, если Он обладает Божественными свойствами и есть источник освящения, делая другие творения причастными Божескому естеству, то "Он неотделим от Святой Троицы" (1, 33), "собственен Сыну и Отчей сущности (1, 23, 25), составляет одно с Отцом и Сыном (1, 25)". Учащие о тварности Духа разделяют и "различают Троицу", подвергают опасности самое учение о Сыне 91, 3). В едином Божестве ничего не может быть чужого и инородного, и поэтому существует "одна Святая и совершенная Троица, познаваемая в Отце, Сыне и Святом Духе". На Александрийском Соборе о Святом Духе постановлено: предать анафеме лиц, "утверждающих, что Дух Святой есть тварный и отделенный от сущности Христовой… знаем же Троицу не по имени только, но истинно сущую и пребывающую, истинно сущего и пребывающего Отца, истинно сущего и пребывающего самосущего Сына, пребывающего и сущего Духа Святого.

Как мы видим, учение о Святом Духе было связано с учением о Святой Троице. Первый Вселенский Собор Церкви, который состоялся в 325 году, не полностью выразил учение о Духе Святом. Второй же Собор состоялся в 381 году в Константинополе (или Царьграде). Его оформление Символа Веры полностью выразило суть учения о Святом Духе. Однако, между Первым и Вторым Вселенскими Соборами был собор, который не называется вселенским. Он состоялся в 362 году в Александрии. Его деятельность имела важное значение как для учения о Духе Святом, так и для учения о всей Святой Троице. М. Э. Поснов пишет: