Среди епископов есть главнейшие по положению, но не по иерархическому, благодатному достоинству. Так было и в среде самих апостолов. Хотя между апостолами были особенно уважаемые и знаменитейшие, почитаемые столпами (Гал.2:2 и 9), однако все были равны по существу, по апостольской степени. "Я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших апостолов" (2 Кор. 11:5; 12:11), дважды заявляет ап. Павел, прибавляя: "хотя я и ничто". Взаимные отношения апостолов были построены на основе иерархического равенства. Касаясь своего путешествия в Иерусалим для свидания со знаменитейшими апостолами Иаковом, Петром и Иоанном, ап. Павел поясняет, что он ходил "по откровению", проверяя себя соборным сознанием апостолов, но не личным взглядом кого либо из самых знаменитейших. "И в знаменитых чем-либо, какими бы они не были когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека" (Гал. 2:1-6). Что же касается отдельных лиц, то "когда Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергся нареканию" за отношение к необрезанным христианам (Гал. 2:11).

Такие же взаимоотношения по принципу иерархически благодатного равенства остались навсегда в Церкви у апостольских преемников — епископов. Когда явилась у апостолов потребность обратиться к авторитетному высшему голосу или суду, — это было по поводу возникших в Антиохии важных недоумений относительно применения обрядового Моисеева закона, — то апостолы собрались на собор в Иерусалиме (Деян. 15 гл.) и постановление собора признали обязательным для всей Церкви (Деян. 16:4). Этим они дали пример для соборного решения важнейших вопросов в Церкви на все времена.

Таким образом, высшим органом власти в Церкви и высшим авторитетом является собор епископов: для поместной Церкви — ее местных епископов, а для вселенской — собор епископов всей Церкви.

Преемственность и непрерывность епископства в Церкви

Преемственность от апостолов и непрерывность епископства составляют одну из существенных сторон Церкви. И наоборот: отсутствие преемственности епископства в той или иной христианской деноминации лишает ее свойства истинной Церкви, даже при наличии неискаженного догматического учения. Такое понимание присуще было Церкви от ее начала. Из "Церковной истории" Евсевия Кесарийского знаем, что все поместные древнехристианские церкви сохраняли списки своих епископов в их непрерывной преемственности.

"Мы можем, — пишет св. Ириней Лионский, — перечислить тех, кто от апостолов поставлены епископами в церквах, и преемников их даже до нас", и действительно, перечисляет в порядке преемства епископов Римской церкви почти до конца второго века ("Против ересей", 3 гл. 3). — Тот же взгляд на важность преемства выражал и Тертуллиан. Он писал о еретиках его времени: "Пусть покажут начала своих церквей и объявят ряд своих епископов, который бы продолжался с таким преемством, чтобы первый их епископ имел своим виновником или предшественником кого-либо из апостолов, или мужей апостольских, долго обращавшихся с апостолами. Ибо церкви апостольские ведут свои списки (епископов) именно так: смирнская, например, представляет Поликарпа, поставленного Иоанном, римская — Климента, рукоположенного Петром; равно и прочие церкви указывают тех мужей, которых, как возведенных на епископство от самих апостолов, имели они у себя отраслями апостольского семени" (Терт. "О предписаниях" против еретиков).

Часть шестая. Жизнь Церкви в Духе Святом

Новая жизнь

Церковь пребывает в окружении грешного, непросвещенного мира. Однако сама она представляет собой новое творение, созидающее новую жизнь. И каждый член ее призывается к восприятию и созиданию в себе этой новой жизни. Ей должен предшествовать разрыв его, будущего члена Церкви, с жизнью "мира". Впрочем, когда говорится о разрыве с "миром", то это не значит удалиться от жизни на земле, из пребывания среди остального человечества, часто неверующего и развращенного. "Ибо, — пишет ап. Павел, — иначе надлежало бы нам выйти из мира сего" (1 Кор. 5:10). Но для вступления в Церковь должно выйти из власти дьявола и стать в этом грешном мире "странниками и пришельцами" (1 Петр. 4:11), положить резкую границу между собой и "миром" и для этого открыто и прямо отречься от дьявола. Ибо нельзя служить двум господам. Должно очистить в себе старую закваску, чтобы быть новым тестом (1 Кор. 5:7). Поэтому от глубины христианской древности момент вступления в Церковь предваряется особым "отречением от дьявола", за которым следует уже крещение с омытием греховной скверны. Об этом подробно читаем в "огласительных словах" св. Кирилла Иерусалимского.

Из этих поучений оглашенным видим, что запретительные молитвы, означающие отгнание дьявола, имеющиеся в нынешнем православном требнике, и само "отрицание от сатаны" человека, пришедшего к крещению, очень близки по содержанию к древнехристианскому чину. После этого открывается вход в благодатное Царство, рождение в новую жизнь "от воды и Духа", о чем учил Спаситель в беседе с Никодимом (Иоан. 3:5-6). Как совершается затем возрастание в этой новой жизни, об этом тоже знаем из слов Самого Спасителя: "Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает ночью и днем, и как семя всходит и растет, не знает он. Ибо земля сама собой производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе" (Мрк. 4:27-28). Таким образом, вся эта новая жизнь — если только она принята внутренне, если человек искренне желает пребывать в ней, если прилагает со своей стороны усилия сохранить ее — действует в нем таинственной силой Духа Святого, хотя этот невидимый процесс может им почти не ощущаться.

Таинственными действиями Духа Святого проникнута жизнь Церкви. "Святым Духом всякая душа живится (оживляется)". "В Святом Духе всякая спасительная вина (причина): Если кому Сей по достоянию вдохнет, то скоро внемлет от земных (желаний), воспаряет, возрастает, направляет ввысь" (Воскр. Антиф. Утр. 6 гл). Поэтому каждая молитва церковная, общественная и частная, начинается молитвой Святому Духу: "Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, иже везде сый и вся исполняй, сокровище благих и жизни Подателю, приди и вселись в ны..." Как дождь и роса, падая на землю, оживляют, питают и взращивают всякое растение, так действуют силы Духа Святого в Церкви.

В апостольских писаниях действия Духа Святого именуются "переизбыточествующей силой", "божественной силой" (2 Петр. 1:3), "Духом Христовым"; но чаще всего обозначаются словом благодать. Вступившие в Церковь вошли в Царство благодати и приглашаются "приступать с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи" (Евр. 4:16).