Позвольте поделиться с вами, читатели мои, выдержками из письма одного молодого человека, стоявшего на самом краю пропасти и только чудом Божьим спасенного от самоубийства. Письмо это особенно поучительно для нашего времени. Это - не туманные рассуждения г. В. Розанова ("Нов. Вр." № 12, 205) о "нахождении коня", о "моем и всеобщем призвании", о "бахроме житейских обстоятельств", об "общей цели жизни", о "цели жизни человека вообще"... Нет, это сама жизнь, это исповедь души, пережившей великое искушение...

Письмо начинается глубокою сердечною благодарностью тому Божию служителю, который, сам того не ведая, был орудием Промысла Божия в обращении этого молодого человека. Затем автор продолжает: "Будучи вполне сыном своего века, стыдясь открыто пред всеми исповедывать православную веру, в которую я крещен младенцем, я, из этого ложного стыда, перестал ходить в церковь, перестал говеть и причащаться Св. Христовых Тайн... в конце концов я совсем забыл, что я - христианин, жил, как живут, скажу к стыду моему, бессловесные твари. Ел, пил, спал, исполнял свои мелкие делишки, и так тянулись во мраке мои дни. Во всем полагался я только на свой "разум" и на то, что дала якобы "наука". Так прошло несколько лет: я совсем забыл о Церкви Христовой. Но вот, порой на меня стала находить какая-то необъяснимая тоска, мою душу стали наполнять какие-то сомнения и тревоги. И день ото дня мне становилось все тяжелее и тяжелее. Закралось в сердце отчаяние: нет ни света, ни выхода, мое существование бесцельно и бессмысленно, я - лишний на свете человек... И явилась мысль о самоубийстве. И эта гибельная мысль не казалась мне страшной: напротив - как будто желанной! Правда, я сначала боролся: искал ответов на мучившие меня вопросы в литературе, у современных наших писателей - прежние казались мне уже устарелыми, - но моя душа еще больше омрачалась от этого чтения, еще больнее становилось на сердце. Тогда я решил покончить с собой. И вот, в одну несчастную минуту я зарядил револьвер и уже приставил холодное дуло его к виску... Ни страха, ни сомнений я в этот момент не испытывал: все мне казалось совершенно безразличным; в мысли как-то промелькнуло только, как я упаду после выстрела, начнется переполох, а там... Это - там, за гробом на секунду меня остановило. И вдруг с быстротою молний мне вспомнилось мое детство, училище, встреча Св. Пасхи и - то настроение, радостное настроение, какое я испытывал в те дни!.. И выпал из руки моей револьвер, и я вдруг заплакал горько - навзрыд!.. Что было со мною дальше - не помню: очнулся я уже лежащим на кровати, а около меня суетились мать, родные и доктор. На голове лежал компресс, и доктор уверял родных, что это - только простой обморок. Через два дня я оправился, явился аппетит, сон, хотя очень чуткий. Со мною как будто ничего не произошло особенного. Но мое состояние не укрылось от любящего взора матери моей! Она как-то незаметно для меня пригласила меня в вашу церковь ко всенощной. Был день воскресный. Не желая оскорблять ее отказом, тем более что видел, как она тревожилась и хлопотала около меня, когда со мною был обморок, я пошел с нею в храм Божий. А я не был в церкви - целых восемь лет! Когда я вошел туда, мне стало как-то не по себе: так я отвык от храма. Матушка заметила мое смущение, но мне и вида не показала, что заметила, и пригласила меня пройти дальше вовнутрь церкви. С некоторым самопринуждением, но я пошел за нею. Она приложилась к св. мощам, частица коих была на аналое, за клиросом, а я не мог себя к тому принудить, а стоял и нервно пощипывал усы. Всенощная скоро окончилась; весь бывший народ запел громогласно: "Взбранной Воеводе победительная"... Это так на меня подействовало, что у меня дрожь прошла по телу. Но я приписал это своей нервности. Начался молебен, и трогательное общенародное пение - "Милосердия двери отверзи нам"... привело меня в умиление. И чем дальше пели, тем теплее становилось у меня на душе, и наконец вдруг я заплакал тихими, облегчающими слезами: с моей души, выражаясь словами поэта, как бремя скатилось, и стало легко и отрадно... И тут только я понял, что напрасно я метался, ища выхода для своей наболевшей и исстрадавшейся души. Этот выход был вот тут, в храме Божьем так близко, и те, кто посещает его, никогда не испытывают тех мук, какие я пережил, удалившись от Церкви! И ушел я в угол храма и там плакал горькими слезами, как малое дитя, как кающийся Петр... Но вот вышли вы, дорогой батюшка, ограждая себя крестным знамением, и своим громким голосом провозгласили: "Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!" Глядя на вас, и я возложил на себя крестное знамение - в первый раз за все восемь лет моего духовного блуждания. Вы говорили о том, как крепко стояли за веру Христову древние христиане, как даже маленькие дети переносили за имя Христово страдания, а матери, смотря на их страдания, радовались, веруя, что их ждет мученический венец. А я... меня никто не преследовал, не мучил за Христа, а между тем я - отрекся от Христа! О Боже, милостив буди мне, грешному! На словах не выскажешь того, что испытывал я в эти минуты. Когда я пришел домой, меня потянуло почитать что-нибудь из Священного Писания. Я взял у матушки Библию и, раскрыв наугад, прочитал: "Добра, которого хочу, не делаю, а зло, которое не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то уже не я делаю то, но живущий во мне грех" (Рим. 7, 19, 20). - Вскоре после этого дня я стал ходить в церковь, поговел, причастился Св. Тайн и - нашел "смысл жизни". А слушая ваши поучения, уразумел и то, что смерть есть лишь одна из стадий к вечной жизни".

Оглядываясь назад, молодой человек далее размышляет: "До такой ясной мысли я не мог дойти, пока не посещал церкви; я ходил будто в заколдованном круге, из которого некуда было бежать, и я, дрожа, стоял пред мучительной загадкой: к чему мы живем? Ведь "жизнь - обман, она и кончится бессмысленно и гадко, среди телесных мук и сердца жгучих ран" (простите, что опять говорю чужими словами). Кругом я видел только зло и мне казалось, что зло в мире царствовало и смеялось над добром... А теперь я снова вернулся под опеку матери-Церкви, где нашел утешение и покой и даже радость, которой уже давно-давно не испытывал... Я чувствую себя так, как будто перенес тяжкую болезнь, но зато на душе моей так легко... А читая слово Божие, я все более и более убеждаюсь в истине слов Господа нашего Иисуса Христа: "Ищите прежде царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам".

В заключение автор говорит, что его письмо есть удовлетворение потребности сердца - раскрыть тайник души тому, кто был "невольным учителем и наставником на пути истины". О себе говорит, что ему теперь 24 года, он еще не женат, окончил курс гимназии, служит и внешним своим положением очень доволен.

Читатели видят, как благодать Божия подстерегает душу человеческую, чтоб пробудить в ней спящую совесть и обратить на путь спасения. Благо тому юноше, который носит в своем сердце благодатные воспоминания от дней детства. Видите, как в страшную минуту искушения автора этого письма спасли светлые впечатления пасхальных дней в детстве! Не ясно ли: в чем спасение от искушений для молодежи нашей? как застраховать детей от этих искушений? где искать спасения от эпидемии самоубийств среди молодежи по преимуществу? А эти самоубийства растут с ужасающей силой... Возьмите любой № газеты и вы увидите этому страшное подтверждение. Вот, напр., № 12, 204 "Нового Времени": больше столбца занято описанием самоубийств. Их за один день зарегистрировано в одном Петербурге 23! Только за один день! Сколько же за месяц! за год? сколько по всей России?! Ведь ужас берет от этой скорбной летописи! А наша интеллигенция все хочет как-нибудь обойтись без Бога, объяснить все как-нибудь туманными фразами!- Тут - простите - уж просто проглядывает какое-то упорство, нежелание иметь дело с религией, отречение от Христа... Тут и Сам Бог, никого насильно не желающий спасать, ничего не может. Ведь по учению слова Божия в том и состоит хула на Духа Святого, когда человек упорно сопротивляется очевидной истине. А эти лицемеры-интеллигенты не только сами не хотят знать истины, но и от других стараются ее укрыть. Невольно вспоминается слово Господа к подобным им фарисеям:

"Горе вам, яко затворяете царствие небесное пред человеком, вы бо не входите, ни входящих оставляете внити!" (Мф. 23, 14). Невольно думается: как легко и просто разрешился бы мучительный, роковой вопрос о современном положении нашего отечества, вопрос о том: что делать, как выйти из той смуты, которая как ядовитый туман окутала нас со всех сторон, губит и молодых, и старых, и семью, и школу, и образованные классы, и простой народ, как, говорю, легко этот вопрос решился бы, если бы наша интеллигенция в целом обратилась к Богу отцев своих, к Христовой истине! Но - увы! Ко многим из ее среды приходится применить слово Исаии-пророка: "Еда убелит эфиоп кожу свою или изменит рысь пестроты своя?" Так и эти люди не способны к обращению, и о них может быть сказано: аще кто из мертвых воскреснет - они не имут веры.

Пасхальная радость и пастырская скорбь

Христос воскресе, мои дорогие читатели! И да воскресит Он и наши сердца, да согреет их любовью к Себе, да вдохнет дух жизни в наши измученные, как бы замерзшие души!..

Нет в человеческом языке слов более сладостных, более чудодейственных, как эти два слова: Христос воскресе! Когда произносишь их - чувствуешь, будто и солнце тебя ласкает, и радость вокруг тебя всюду разливается. А когда представишь себе, что ведь эта радость, это ликование жизни над смертью, это живое общение с землею и земли с небом в сей нареченный и святой день идет по всей Руси, от востока до запада, от пустынной Камчатки до тех русских областей, которые уже соприкасаются с Западной Европой, то невольно воскликнешь: о, как счастливы мы, русские, что и родились, и пребываем неизменно в недрах святой нашей матери - Православной Церкви! Там, у западных христиан, торжественнейшим праздником христианства почитается праздник Рождества Христова; велик сей праздник и в нашей Церкви, и называется он тоже Пасхою в книгах богослужебных, но ведь рождение Спасителя есть только начало нашего спасения, а воскресение - завершение его, полное торжество Господа нашего над адом и смертью, над человекоубийцею исконным - сатаною. А ведь Его торжество есть торжество наше - торжество всего искупленного Им человечества. Есть верование, что кто умрет среди светлых дней Пасхи, для того отверсты врата райские. Верование это сложилось под впечатлением пасхального богослужения. В самом деле: в течение всей пасхальной седмицы в церкви усопших не поминают; "аще случится кому отъити ко Господу в сии святые дни", то вместо обычного отпевания поется пасхальный канон, вместо: "Со святыми упокой" поется: "Аще и во гроб снизшел еси Безсмертне", вместо "вечной памяти" поют все то же всерадостное "Христос воскресе"... Как будто смерти вовсе нет, ее Церковь не замечает, как бы презирает, восклицая с пророком: "Смерть, где же твое жало?" И это несчетное число раз поемое "Христос воскресе", и этот полный священного восторга канон, и эти целую неделю незакрываемые царские врата во всех храмах православных, и этот целодневный, в продолжение всей недели звон на всех колокольнях святой Руси, и эти радостные приветствия и братские лобзания: "Христос воскресе - воистину воскресе!.." все это как бы свидетельствует, что небо соединилось с землею в великом торжестве всемирного обновления, и в этом торжестве участвует даже бездушная природа: ярко светит и будто играет весеннее солнце, теплом веют южные ветерки, повсюду пробуждается растительность, весело скачут горные потоки,- реки поспешно сбрасывают свои ледяные покровы; шумно и весело встречают грядущую весну не только пернатые гостьи-певуньи, к этому времени возвращающиеся из далеких южных стран, но и домашние животные, выпускаемые на пажити... Воистину, всемирный пир веры, торжество в честь Воскресшего Жизнодавца! Христос воскресе, Христос воскресе!!!

* * *

Простите мне, добрые христиане-читатели мои... Я хотел на сих словах и кончить свой нынешний "дневник". Мне не хотелось омрачать вашу светлую радость воскресения словом обличения тех, кто заслуживает обличения; но в моей пастырской совести я слышу голос Божий, в глубокой, еще ветхозаветной, древности глаголавший пророку: "Если страж видел идущий меч, и не затрубил в трубу, и народ не был предостережен: то, когда придет меч и отнимет у кого из них жизнь, сей схвачен будет за грех свой, но кровь его взыщу от руки стража. И тебя, сын человеческий, Я поставил стражем дому Израилеву, и ты будешь слышать из уст Моих слово и вразумлять их от Меня"... (Иез. 33, 6.7). Так глаголет Господь и в совести каждого пастыря Церкви Своей. Вот почему великий Апостол взывал: "горе мне, аще не благовествую!" (1 Кор. 9, 16). Вот почему и я долг имею сказать правду, по крайней мере тем, кто принадлежит к моей пастве, чтобы не отвечать Богу, по реченному: "Кровь их от твоей руки взыщу!.." (Иез. 33, 8).

Ликует душа пастыря, совершающего богослужение в первый день Пасхи, облаченного во весь светлейший, по выражению устава церковного, сан, обходящего многократно весь храм с сладостным и радостным благовестием - "Христос воскресе!". Будто шум вод многих слышит он в ответ на этот привет: "Воистину, воскресе!" Светлая утреня подходит к концу. Уже поют чудные стихиры Пасхи. Наступает момент трогательного выражения взаимной любви, взаимного прощения: простим все воскресением! Выходят священнослужители из алтаря, будто ангелы Божий с неба, и начинается "христосование". В эти минуты каждому хотелось бы весь мир обнять и прижать к своему сердцу, полному радости и счастья, и вот Церковь Христова дает исход этому чувству сердца в прекрасном обряде христосования. Все ликуют, все лобзаются друг с другом, повторяя ангельское "Христос воскресе!" и отвечая на него апостольским - "воистину, воскресе!..".

Но - что это значит? Церковь начинает пустеть... Служба еще не кончилась, а богомольцы, особенно люди чиновные, уже куда-то спешат... Что случилось?..