В завещании патриарха Сергия о Местоблюстительстве, написанном им 12 октября 1941 года, преемником был указан митроп. Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский)6. Первым шагом патриаршего Местоблюстителя явилось его письмо Сталину (20 мая 1944), в котором он выразил твердое желание держаться в управлении Церковью того же пути, по которому шел его предшественник.

"Действуя в полном единении с Советом по делам Русской Православной Церкви, — писал он, — я вместе с учрежденным покойным Патриархом Священным Синодом буду гарантирован от ошибок и неверных шагов". Те же мысли были изложены и в первом его Послании к архипастырям, пастырям и мирянам.

"Труд мой облегчается тем, — писал он в этом Послании, — что святейший патриарх (Сергий) ясно наметил путь, по которому должен пойти тот, кому вверено водительство корабля церковного, — это строгое следование священным правилам церковным, верность Родине, нелицемерная, по наставлению апостольскому, покорность предержащей власти, яже суть, по Апостолу, от Бога".

Поместный Собор Русской Православной Церкви открылся 31 января 1945 года в храме Воскресения в Сокольниках (храм Христа Спасителя разрушен, Успенский собор Кремля закрыт).

Вместе с гостями на Соборе присутствовало 204 человека: 45 епископов, около 100 человек духовенства, остальные — миряне. 12 иерархов представляли другие Поместные Церкви. Александрийская, Антиохийская и Грузинская Церкви были представлены на высшем уровне, своими Патриархами, остальные прислали своих высоких представителей.

Первое слово на Соборе было предоставлено не кому-нибудь, а председателю Совета по делам Русской Православной Церкви Г. Карпову. Карпов так охарактеризовал отношения Церкви и государства: "В нашей великой стране с победой нового, невиданного еще в мире, социалистического, самого справедливого строя, волею народа Церковь отделена от Государства и пользуется полной свободой в своей внутрицерковной жизни, а установившиеся взаимоотношения между Церковью и Государством являются вполне нормальными, благодаря невмешательству Церкви в политическую деятельность Государства и, с другой стороны, — невмешательству Государства во внутреннюю деятельность Церкви".

В ответном слове патриарший Местоблюститель митроп. Алексий поблагодарил правительство за высокое внимание к Собору и за благоприятное отношение к Церкви, которая "свободно управляясь внутренне, во всех делах и вопросах, требующих помощи и поддержки гражданской власти, всегда получает необходимое удовлетворение".

2 февраля, на втором (и последнем) заседании Собора, митрополит Алексий был единогласно избран патриархом Российским. Известно, что перед Собором архиеп. Лука (Войно-Ясинецкий) высказывался за избрание патриарха путем жребия, по образцу Поместного Собора 1917-18 гг. Однако это предложение не рассматривалось и патриарх Алексий избирался путем открытого голосования.

По пути покорности государственной власти преосвященный Алексий продолжал вести Церковь и став патриархом. Иной (кроме гражданской и патриотической верности советской власти) позиции, по его мнению, Церковь и не может иметь, в силу "православного убеждения в богоустановленности государственной (читай: советской) власти".

4 февраля 1945 года в Богоявленском соборе состоялась его интронизация. После благодарственного молебна Карпов и патриарх Алексий троекратно облобызались.

На Соборе было принято "Положение об управлении Русской Православной Церкви". Согласно этому положению, высшая власть в Церкви принадлежит Поместному Собору, "периодически созываемому в составе епископов, клириков и мирян" (согласно постановлению Собора 1917-18 гг., не реже одного в три года), но за все 70 лет советской власти было только три Собора, и причиной созыва двух из них была смерть очередного патриарха.

...В состязании восхваления Вождя патриарх Алексий, пожалуй, превзошел своего предшественника. Каких только хвалебных слов в адрес Сталина не использовал он в своих выступлениях! Со временем покорность государственной власти у патриарха даже усиливается. Реакция его на хрущевскую "церковную" политику, когда за несколько лет (1958-1964) было закрыто и частично уничтожено около 12 тысяч храмов, ни на йоту не отличается от реакции митрополита Сергия на разгром церковной организации в 30-е годы. Когда же о насильственном закрытии храмов стали говорить на Западе, то для опровержения этого было поручено митрополиту Никодиму выступить в газете "Юманите", а митрополиту Пимену — по радио.

Епископат превратился в пустую ширму, прикрывающую своим благолепием и роскошью повсеместное поругание веры. Некоторые из епископов соглашались на запрет пускать малолетних в храм, не исповедывать и не причащать их, не крестить без регистрации, не крестить на дому, не крестить несовершеннолетних.

Над всем этим безмолвно стоял в своем патриаршем благолепии патриарх Алексий.