А вот, чтобы ответить на этот вопрос, хочется мне привести один пример, одно переживание из моей собственной жизни. Вот оно: буду говорить так, как оно запечатлелось в моем сердце: "Была очень трудная полоса моей жизни. Казалось, не было выхода. Церковь мою в Ромнах закрыли, меня выслали из Ромен, семья моя осталась как бы на произвол судьбы. Приписаться к какой-нибудь церкви в Киеве было невозможно; приходилось жить изо дня в день, скрываясь у знакомых, зная, что этим я мог повредить им. На богослужениях я мог бывать только тайно, прячась где-нибудь в углу алтаря. Да и тут не во всякой церкви пускали незарегистрированного священника. Впереди была как бы непроницаемая мгла. Руки опускались. Я чувствовал себя и слепым, и немым, в духовном смысле. И вот блеснула мысль: побывать в Лавре, в Пещерной Церкви преп. Антония на ранней литургии. Хотелось верить, что может быть там, у мощей Угодников Божиих пелена спадет с моих глаз, и я увижу Промысел Божий о себе. Я остановился на ночлег в Лавре у одного близкого мне человека. В три часа утра ударила брама. Мы быстро оделись и вышли. Было совершенно темно. Но со всех сторон тянулись вереницы маленьких огоньков, — это шли монахи с фонариками на богослужение в пещеры. Все было тихо, благоговейно, таинственно. Пошли и мы вдвоем. Вот стали спускаться в пещеру. И по мере того, как мы спускались, мне становилось все трудней и трудней. Начиналась литургия. Я видел как все молились. А я, — я не мог молиться. Что-то ужасное происходило со мной. Своды пещеры давили меня. Я задыхался. И не столько физически, как духовно. Тоска просто разрывала грудь. Если бы можно было выбежать, я бы выбежал, но... невероятным усилием воли я заставил себя хоть внешне присутствовать на богослужении, которое только автоматически доходило до меня. Я был и слеп, и нем. Минуты казались часами. Я чувствовал, что погибаю и как немой, без слов, кричал в сердце: "Господи, помилуй!" не понимая даже значения этих слов. Если бы богослужение продлилось еще с минуту, я бы не выдержал... Но вот конец. Я просто выбежал на поверхность земли. И тут для меня совершилось чудо... Солнышко уже стояло высоко, трава, листья, деревья, покрытые утренней росой, казались обсыпанные брильянтами. Вдали синел Днепр, и эта синева преломлялась ярким отражением восходящего солнца. Это отражение было подобно золоту, упавшему с неба. А за Днепром — поля, леса... Мир Божий! Я дышал полной грудью. Предо мной была надежда. Господь снял камень с сердца. Я был слеп и вдруг прозрел: все эти земные красоты теперь были только символами для меня. Символами неземной красоты и вечной жизни. Хотелось жить для вечности, и хотелось поделиться этой радостью с окружающими меня. Немота прошла, и я заговорил с людьми, которые теперь все были близки и милы для меня. Вот как Бог исцеляет нашу духовную слепоту и немоту!"

Будем же идти Его путем. Будем терпеть. Будем подражать слепцам. Ведь они не видели Христа. Да и вообще никогда не видали образа человека... но они знали, что Христос здесь, близко и верили, что Он может их исцелить. вот классический образ молитвы. Ведь православная вера не рисует никаких образов, а только знает, что Христос есть, что Он близок и все может.

Только будем внимательны: ибо и нас Он спросит: "Веруете ли, что Я могу это сделать?" Да будет же наш ответ Ему: "Ей, Господи! Веруем!"

8-я Неделя по Пятидесятнице

"Вы дайте им есть!" — сказал Христос Своим ученикам. А сказал Он им это как бы в ответ на их совет: "Место здесь пустынное, и время уже позднее, отпусти народ чтобы они пошли в селение и купили себе пищи". Но Христос настаивает на Своем: "Вы дайте им есть". Тогда ученики и говорят Ему: "Учитель, у нас здесь только пять хлебов и две рыбы".

Поставим себя в их положение: огромная толпа. Одних мужчин было около пяти тысяч, не считая женщин и детей. С наступлением темноты места продажи хлеба закрывались. Этой многотысячной толпе предстояла голодная ночь в пустыне. С ними были маленькие дети. Пока Христос говорил, все физические потребности молчали, но вот Он умолк, и люди уже начинали чувствовать голод. Что же будет дальше? Люди ослабеют, дети будут плакать от голода и никто не сможет заснуть. Получится уныние, разочарование.., а может быть и ропот. Мы Тебе поверили, мы пришли в поисках Царствия Небесного и Правды. Вот мы и пришли к Тебе сюда. Ведь Ты обещал, что все остальное приложится нам. А вот Твое обещание не исполнилось: у нас нет необходимой пищи даже для наших детей, а наступает ночь, темная южная ночь... Да, можно понять состояние учеников. Даже их любовь к Учителю побуждала их предупредить Его. А Он... А Он, когда они упомянули об их ничтожном запасе продуктов: пяти хлебах и двух рыбах — сказал: "Принесите их сюда Мне"! И велел народу возлечь на траву группами и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и преломил хлебы, дал их ученикам, а ученики — народу. И ели все, и насытились и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных. Огромное небывалое чудо! И чудо это историческое!

Но сила, скрытая в этих четырех словах Христа — "Вы дайте им есть!" — во много раз превосходит и физическое насыщение многотысячной толпы, и эти две тысячи лет, которые разделяют нас от того времени.

"Вы дайте им есть". Имелась ли здесь ввиду только пища телесная? Нет. Здесь имелось ввиду все, что принес на землю Богочеловек: спасение рода человеческого, пища духовная, все таинства, установленные Господом, вся Церковь Христова Соборная и Апостольская. Ведь Апостолы смертны, а Церковь вечна. Апостолам нужны будут преемники: диаконы, иереи, епископы. И так Церковь будет вечно существовать и питать верующих. Она будет давать им то, что на земле никто и ничто не сможет дать. Словами: "Вы дайте им есть!" Христос делает Церковь Свою Апостольской. А тот момент, когда Христос велел возлечь людям группами на траве, — это есть великий момент Организации Церкви. Вспомните Русь Святую. Вся она состояла из отдельных групп, — приходов, а все они сливались в одно целое и великое — Святую Соборную и Апостольскую Церковь.

Так и теперь Церковь Христова существует и будет существовать до скончания веков.

Будем же всегда стремиться к Ней. И если по каким-либо причинам, мы не всегда физически сможем пребывать в ней, то психологически будем всегда жить в круге церковном, и мы обретем пищу, ведущую в Вечную Жизнь. Только в Церкви мы обретем величайшее Таинство Христово, Таинство Тела и Крови Его, в котором Жизнь Вечная.

9-я Неделя (буря на море Тивериадском)

Евангельское чтение прошлого Воскресенья повествовало нам о великом чуде: о насыщении огромной, многотысячной толпы пятью хлебами и двумя рыбами. Сами ученики Христовы, через руки которых и совершилось это чудо, были ошеломлены. И, как говорит Евангелие, Христос тотчас понудил их войти в лодку и отправиться прежде Его на другой берег пока Он отпустит народ. И отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. А лодка была уже на середине моря, и ее било волнами, потому что был противный ветер. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю.